Имя спасителя Отечества в пору Великой Смуты начала XVII столетия князя Дмитрия Пожарского известно каждому россиянину. Однако мало кто знает, что в событиях 400-летней давности активное участие принял еще один князь Дмитрий Пожарский — тоже воевода всероссийского ополчения. Причем не двойник и не самозванец.
Оба Дмитрия Пожарских были не только хорошо знакомы, но и приходились друг другу правнучатыми братьями, так как принадлежали к одному и тому же роду потомков князей Стародубских — выходцев из пределов нынешнего Ковровского края. Но даже историки нередко путают этих людей друг с другом, зачастую сводя две биографии в одну…
Хромой и Лопата
Еще в средние века для того, чтобы вернее отличить двух Дмитриев Пожарских, современники присвоили им прозвища, с которыми они попадали даже в официальные документы. Соратник Минина и легендарный полководец прозывался Хромой (последствия ранения в ногу в одном из сражений). А его родственник и тезка именовался Лопата — по характерной форме бороды (помните выражение «борода лопатой»?). И если Пожарский-Хромой более чем известен, то Пожарский-Лопата ныне основательно позабыт.
Впрочем, отчества у этих князей были разные: первый, знаменитый, звался Михайлович, а второй — Петрович. В родословном древе у них имелся общий прапрадед — князь Федор Данилович Пожарский, живший во второй половине XV столетия. Его второй сын Федор Федорович — прадед Пожарского-Лопаты, а пятый, младший сын Иван Третьяк — прадед Хромого-Пожарского. Таким образом, по родословию неизвестный Дмитрий Пожарский был старше своего прославленного тезки и родственника, но, тем не менее, почитал полководца и безоговорочно подчинялся ему.
Командир авангарда
Все Пожарские подвизались на ратной службе. Отец Дмитрия Петровича Пожарского князь Петр Тимофеевич Щепа-Пожарский служил воеводой царям Ивану Грозному и Федору Ивановичу, а потом и Борису Году нову. Точная дата рождения самого Дмитрия Петровича неизвестна. Скорее всего, он был несколькими годами старше Дмитрия Михайловича Пожарского, появившегося на свет в 1578 году.
В 1612 году, когда было собрано второе ополчение во главе с князем Дмитрием Михайловичем Пожарским и Козьмой Мининым, Дмитрий Петрович Пожарский командовал авангардом ополченцев и выполнял самые важные поручения тезки и родственника. К тому времени Пожарский-Лопата был опытным полевым командиром. Именно он со своим отрядом занял Ярославль, укрепившись в Спасском монастыре, сделав этот город базой для ополчения, откуда оно потом двинулось на Москву. Затем князь Дмитрий Петрович захватил Пошехонье и Кашин, разбив поддерживавших поляков казаков, многих из которых взял в плен.
Лопата-Пожарский командовал авангардом и при наступлении ополчения на Москву. На подступах к первопрестольной по приказу атамана Заруцкого мятежные казаки напали на отряд воеводы, имея приказ убить князя, но вновь потерпели поражение. Когда ополчение Минина и Пожарского оказалось в затруднительном положении, противостоя значительным силам поляков, засевших в Кремле, а часть русского войска не желала признать верховенство пришедших из Нижнего Новгорода вождей, князь Дмитрий Петрович Пожарский отправился к келарю Троице-Сергиевского монастыря, популярному духовному лидеру Авраамию Пали-цыну. Попросил убедить колеблющихся присоединиться к ополченческой рати. Келарь исполнил просимое, и объединенными силами неприятель был разбит наголову.
Воевода высокой доблести
После освобождения Москвы и воцарения Михаила Романова князь Дмитрий Петрович Пожарский в 1614 году был послан воеводой (пост, соответствовавший губернаторскому) в Самару. Предшественники князя собирали там налогов по тогдашним деньгам по 500 рублей в год. Пожарский же довел эту сумму до 12 тысяч рублей, что свидетельствовало как о неуемной алчности бывших воевод, так и о бескорыстии самого князя. В 1615-м, когда Дмитрий Михайлович Пожарский заболел, вместо него командовать русским войском против поляков, которые подступили к Можайску, отправили Дмитрия Петровича Пожарского.
В следующем 1616 году Лопата-Пожарский был послан царем в Суздаль «против воров, боярских холопов и всяких безымянных людей, которые называются казаками, жгут села и деревни, побивают до смерти и грабят, крестьян пытают, доведываясь, где их пожитки, и хотят идти по городам». Наведя порядок в Суздальском уезде, князь Дмитрий Петрович отправился в Тверь, которая вскоре была осаждена новым польским войском. Но Лопата-Пожарский отразил все приступы и удержал город. В Твери повторилась самарская история. До Пожарского воеводы собирали в казну по 200 рублей в год, а Лопата сразу же собрал 1200 рублей. На эти средства была укреплена тверская крепость:
выстроены новые башни, мосты и даже проделан тайный подземный ход для вылазок. Князь изготовил для Твери новые пушки и на свои личные деньги отлил большой колокол в тверской Спасо-Преображенский собор.
В последующие годы Лопата-Пожарский служил воеводой на южных рубежах и на северных границах, воеводствовал на Урале в городе Верхотурье, где построил новую крепость. Неоднократно он вызывался в Москву, где его принимали царь Михаил и патриарх всея Руси Филарет.
Воеводская служба князя Лопаты-Пожарского закончилась в Пскове в 1630 году. После этого он окончательно перебрался в Москву, где вел жизнь придворного, участвуя в приеме иноземных послов и в царских поездках на богомолье. Очевидно, к тому времени здоровье воеводы, который провел в боях и походах не менее четверти века и, возможно, был не раз ранен, стало сдавать.
Навечно в суздальской земле
В 1637 году Дмитрий Петрович сделал крупное пожертвование Суздальскому Спасо-Евфимиевому монастырю, который опекали все представители рода Пожарских. В 1641 году Дмитрий Лопата-Пожарский скончался, приняв перед смертью иноческий постриг с именем Дионисия. Дмитрий-Дионисий Пожарский был погребен в Спасо-Евфимиевом монастыре в Суздале, где в следующем 1642 году был похоронен и князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Скорее всего, их могилы находились рядом в одной семейной усыпальнице Пожарских.
Дмитрий Петрович Пожарский был женат на Федосье Андреевне Плещеевой (после смерти мужа она ушла в монастырь). У них известны два сына Иван и Борис и дочь Мария, вышедшая замуж за князя Юрия Петровича Буйносова-Ростовского. Однако сыновья, служившие при царском дворе, умерли молодыми раньше своего отца, а брак дочери оказался бездетным. Поэтому Лопата-Пожарский воспитывал своего племянника, молодого князя Семена Романовича Пожарского, который позже стал одним из первых русских воевод и героически погиб в неравном бою с крымскими татарами в 1659 году под Конотопом.
Дмитрию Лопате-Пожарскому принадлежало несколько вотчин в тогдашнем Суздальском уезде, в том числе часть центра волости Пожар (от которой пошла фамилия Пожарских) села Троицкого (ныне — Троице-Никольское близ Коврова), а также село Якимово на Клязьме, от которого теперь остались лишь руины каменной Покровской церкви (близ деревни Княжская Ковровского района). После кончины князя их частично унаследовал племянник Семен Пожарский, а часть была отдана суздальским монастырям. Такова биография неизвестного Дмитрия Пожарского, который, как и его знаменитый брат, соратник и друг, немало сделал для своего отечества.
Николай ФРОЛОВ
Возможно Вас также заинтересует:
- В поисках гробницы Федора Благоверного В старинном селе Алексино, находящемся в Ковровском районе близ границы...
- НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОРТРЕТ владимирского ополченца До сих пор исследователи, поисковые объединения, а сейчас еще и...
- Покой старого князя огражден На Князь-Владимирском мемориальном кладбище освятили могилу князя Михаила Волконского -...
- В Дмитриевском соборе возобновились службы Вчера после почти векового перерыва был отслужен молебен в Дмитриевском...
- По дороге Смутного времени Суздаль пересекли участники крестного хода «Великий печальник за Родину», посвященного...