В Зале классической музыки выступил выдающийся виолончелист Александр Князев. Это далеко не первый концерт знаменитого музыканта в нашем городе. Хорошие и добрые отношения сложились у него с Эдуардом и Артемом Маркиными и с Губернаторским симфоническим оркестром.
– У вас чудесный зал с прекрасной акустикой, – начал беседу музыкант. – У вас замечательные слушатели, тонкие ценители музыки.
– Многие музыканты утверждают, что "кожей" чувствуют зал, чувствуют флюиды, идущие из зала. Это, действительно, так или это миф?
– Безусловно. А уж то, что я непременно замечу хорошеньких женщин в зале – это факт.
– Александр, это правда, что чем круче подъем к высотам искусства, тем холоднее становится вокруг, и тем острее возникает одиночество? Много ли родственных душ осталось вокруг вас?
– Их не может быть много. Но зато это подлинная близость. Это и мои самые близкие друзья. Это и моя дочь Настя, с которой мы уже играем четвертый сезон. Это и мой внук, которому четыре года. Я чувствую, что окружен их любовью и их защитой. А еще меня защищает музыка.
– А бывает так, что вы оцениваете свое выступление негативно, в то время, как публика аплодирует?
– Так бывает почти всегда. Я всегда чем-то недоволен. Я понимаю, что каждый концерт сыграть идеально просто невозможно, но для меня одна единственная нота, взятая не так, застревает в сознании, как заноза. И я долго не могу избавиться от этого внутреннего дискомфорта.
– Я знаю, что вот уже несколько лет вы играете еще на одном инструменте – органе. Как вам удается хранить любовь и верность двум инструментам сразу?
– Я занялся органом совсем не для того, чтобы делать карьеру органиста. Мне хотелось лучше изучить произведения И.С.Баха. И если для виолончели он написал только шесть сюит, то органу он посвятил целых девять томов музыки.
– Есть ли у вас какая-то своя жизненная философия?
– Следовать своим желаниям, интуиции, вкусу.
Михаил КОСТАКОВ, заслуженный работник культуры России.
Фото автора.
Нашли опечатку? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter. 