Гармонист, частушечник, писатель с удивительной "исповедальностью", весёлый Бумбараш… В 1970 году, заполняя анкету, Владимир Высоцкий на вопрос: "Скажите мне, кто твой друг?" – ответил: "Золотухин!"
О жизни, о ролях в театре и кино, о книгах – в беседе нашего корреспондента с популярным актёром Валерием Золотухиным в канун его 65-летия.
– Право, не знаю, с чего начать? Настолько разноплановая вы личность, столько в вас талантов!
– Ну вот, сразу с похвалы начинаете!..
– Вы почти 45 лет в театре на Таганке. Никогда не было желания уйти на другие подмостки, к другому режиссёру?
– А я работал и с другими режиссёрами, например, с Анатолием Эфросом. Это было у нас в театре, когда Юрий Любимов вынужден был жить и творить за границей. Непросто работалось нам, но интересно. Репетировали, помню, "Мизантропа", ничего у меня с ролью не получалось. Так я расстроился, что, вернувшись домой после очередной репетиции, написал заявление об отказе и от роли, и от места в театре.
Наутро иду с этим заявлением на Таганку. В дверях сталкиваюсь с Эфросом. Признался ему в своих намерениях. Проговорили, стоя в дверях, около часа. После чего я пошел на сцену репетировать.
Играл также в театре Советской Армии, замещая в спектакле "Павел I" заболевшего Олега Борисова. Он очень переживал из-за этого. Ещё и критики постарались – стали сравнивать Золотухина и Борисова. Хотя мой Павел был совсем иным, а Борисова я считаю гениальным актером. В общем, я вниманием режиссеров не обижен. И в своём театре всегда при ролях. Поэтому не возникало желания куда-то переходить. От добра добра не ищут.
– В своей книге о Высоцком вы пишете о нём очень искренне. Мне кажется, образ поэта предстаёт перед читателями без сусальной позолоты. Почему вы решились на эту публикацию?
– Меня вынудили многочисленные воспоминания о Высоцком, опубликованные в последнее время. Но главная причина – фильм Эльдара Рязанова, в котором я рассказывал о своём назначении на роль Гамлета. Смонтирован он не слишком чисто, и сразу после выхода картины зрители стали считать, что именно я был главным врагом Высоцкого. Я получил массу угроз. Залез в дневники. Интересно, может, я что-то перепутал в наших отношениях и все было не так, как вспоминается сквозь годы. В моих строчках есть одно преимущество – все писали о Высоцком после его смерти, а я держал в руках свою книгу, написанную при его жизни.
– Почему вы сами торгуете своими книгами?
– Вы деликатно спрашиваете, не стыдно ли мне этим заниматься? Сначала было стыдно. Но у меня семья, четверо внуков, надо кормить всех.
Со временем книготорговля стала доставлять удовольствие. Столько интересного благодаря ей узнал о себе! Покупая литературу, люди не поднимают головы. Вот две женщины средних лет. Одна смотрит на обложку: "Золотухин? А я его как-то не очень…" Наклоняюсь к её уху и шепчу: "А почему вы "не очень" Золотухина?" Вскинулась: "Ой, я хотела сказать…" и замялась. – "Я не очень читала Золотухина". Вышла из положения.
– Что вам доставляет большее удовлетворение – игра на сцене или литература?
– Разграничить это трудно. Одно время мне нравилось, когда меня хвалили как писателя. Но вот как-то продаю свои книжки, а рядом стоит человек, смотрит на меня и рассуждает: "Слава Богу, Валерий Сергеевич, что вы не стали писателем!" В том смысле, что не ушёл со сцены и не стал профессиональным литератором. Он попал в точку. Мало ли какие у меня в жизни были и есть амбиции. Но уехал я 47 лет назад из своего села, чтобы стать драматическим артистом и каждый день выходить на сцену.
– Откуда тяга к театру у паренька из алтайского села?
– Приезжал в село к нам театр из Бийска. Никогда не забуду тот вечер. Мороз – под 40 градусов. Клуб не отапливался. А на сцене женщины в таких лёгких платьях, что нам казалось, что они голые. Именно тогда я понял, что заболел театром.
– Правдива ли история вашего поступления в ГИТИС, которую вы так смешно описали в рассказе "Отправленное письмо"?
– В легенде есть прореха. За год до поступления к нам в село приехали артисты. Я участвовал в их программе. Эту историю я долго скрывал и обнародовал лишь в 80-м году в рассказе "Клоуны". Алексей Яковлевич Полозов, который руководил цирковой бригадой, сказал мне: "Вы совершите преступление, если не станете драматическим или оперным артистом". И дал мне свой московский адрес.
– Иногда на творческих встречах вы поете…
– Каждому овощу свое время. Мне уже 65 лет. Хотя и сейчас пою на концертах и в спектаклях, но особого стремления к этому нет.
– В кино вы долго, как писали критики, "воплощали подлинно народные характеры, порою близкие фольклорным". И в этом качестве кинематограф вас со страшной силой эксплуатировал. Вы на него не в обиде?
– Все происходило по обоюдному согласию. Первым в этом ряду был фильм "Пакет" про Петьку-буденовца. Образ, близкий к Бумбарашу. Я не пошел в оперетту, хотя учился на отделении артистов музкомедии. Но амплуа мальчика из народа с баяном или аккордеоном за мной как-то сразу закрепилось.
– Вы довольны жизнью?
– Такие вопросы слышать в 65 лет странно. Что значит доволен? Я – человек верующий и роптать не люблю. Да и на что мне жаловаться? Я народный артист, человек известный, работа интересная. Эжен Ионеско, будучи уже в преклонных годах, на вопросы: "Вы счастливы?" ответил: "Я счастлив, потому что прожил в ладу с ремеслом". Я с ним абсолютно согласен. Дожив до 65 лет, я лад со своим ремеслом не растерял.
– Что вас волнует сегодня больше всего?
– Давайте раскроем дневник и посмотрим одну из последних записей: "В молодости роль – карьера, слава, успех. В старости роль – жизнь!" То есть сейчас меня волнуют Живаго и Каин. А проблемы талибов – нет.
– Слава вас не волнует!
– А на что она, слава? Слава доставляет удовлетворение только тому, кто ее достоин. Это я Гоголя цитирую. А достоин ли ты славы? Можно назвать себя лучшим актером современности, но слаще от этого не станет.
– Как вам удается держать хорошую актерскую форму?
– Я жаворонок, встаю в полшестого. У меня нет дня, чтобы я не распевался, не сделал зарядку. Мне близка фраза Ростроповича: "Удачу надо делать самому ежесекундно". За 40 с лишним лет на меня не перешит ни один театральный костюм. Спать ложиться стараюсь пораньше – большое нервное напряжение после спектакля. А рано утром, когда в доме все спят, пытаюсь писать.
– Расскажите о семье.
– У меня два сына. Старшему, Денису, 37 лет. У него трое детей. Он – священник. Это наш сын с актрисой Ниной Шацкой. Спустя некоторое время после развода с ней я женился на Тамаре Владимировне. Она не актриса, закончила музучилище, училась в Лениградской консерватории, потом все бросила, работала ассистентом режиссера на "Ленфильме". Там и встретила Золотухина (я снимался в "Единственной"). Или Золотухин встретил ее. Закрутился роман. Родился Сережа. Сейчас ему 26 лет. Закончил музыкальное училище и профессионально занимается музыкой.
– У вас есть жизненный девиз?
– Неожиданно в кармане костюма доктора Живаго я обнаружил листок: "Что-то мучает вас, вы чувствуете себя несчастным. Попробуйте взяться за новое дело, и обстоятельства ваши улучшатся. Добросовестная работа постепенно и неуклонно приведет вас к очень крупному успеху". Акцентирую внимание на слове "добросовестная". И вот почему. Недавно у одно священника вычитал необычное определение покаяния. Он формулирует его как добросовестное, ежедневное, ежечасное, ежеминутное выполнение своих обязанностей. Я полностью с ним согласен. Это и есть мой ответ о девизе.
Михаил КОСТАКОВ, заслуженный работник культуры России.
Фото из архива редакции.
Москва – Владимир.