Катастрофа с миллионами лиц

Последняя областная олимпиада по истории для старшеклассников вызвала шок многоопытных членов жюри. Оказывается, современные дети путают понятия "патриотизм" и "фашизм". Некоторые из них согласны, что во имя любви к Родине можно пойти на все, в том числе и на уничтожение людей другой нации.

Дело жизни
Как помочь детям не только выучить историю, но и запомнить ее уроки, обсуждали учителя, преподаватели вузов и студенты на семинаре по теме "Нет геноцида против одного народа", прошедшем во Владимирском государственном гуманитарном университете.
– Делом моей жизни стала смерть. Я не понимаю, просто не могу осознать, как одному параноику удалось внушить целому народу, что есть другой народ, который во всем виноват, – рассказывает приехавшая на семинар Алла Гербер, президент фонда "Холокост" и член Общественной палаты РФ. – А начиналось все с унижения человеческого достоинства: в 30-е годы в Германии евреев не пускали в кафе и магазины, кидали в них гнилье на улицах, выгоняли с работы. Потом случилось то, что случилось: концлагеря, газовые камеры, расстрелы… Шесть миллионов человек, уничтоженных за семь лет.
Слово "холокост" (с греческого оно переводится как "всесожжение") первым во Владимире, еще в 80-х, произнес Илья Альтман, работавший тогда заместителем директора госархива Владимирской области и преподававший историю в пединституте. Сейчас этот термин, обозначающий истребление евреев во второй мировой войне, знают многие, но не все. Студент-историк Сергей Курасов рассказывает, что в его родном Меленковском районе определение холокоста поставило в тупик не только учеников, но и преподавателей в сельских школах. Многие публичные персоны вообще утверждают, что холокоста не было, а если и был, то его влияние на нашу страну оказалось незначительным. Как доказать, что это неправда, как объяснить масштабы катастрофы, которая никогда не должна повториться?
– Не надо думать, что эта трагедия прошла далеко от владимирцев, – утверждает Илья Альтман, ныне – сопредседатель центра "Холокост". – Впервые я узнал о ней, когда читал письма советских солдат, освобождавших концлагеря, – среди них были и наши земляки. У многих в гетто погибли родственники… Некоторые нацистские пособники – такие, как бургомистр Меньшагин, – сидели потом во Владимирском централе.
Кстати, первое сожженное на территории нашей страны гетто находилось в городке Велиж в Смоленской области. Уже несколько лет подряд в те места на раскопки выезжает владимирский поисковый отряд "Гром".
Фонд "Холокост" сотрудничает со школьными учителями, в том числе и из нашего региона. Для них организуют встречи и поездки, в том числе в пострадавшие от геноцида города России, Белоруссии, Украины.
– Летом я вернулась из Новогрудка, это в Белоруссии, – вспоминает Ирина Алексеева, учитель истории владимирской школы №2. – На главной площади там еще сохранились старые еврейские дома. Но главное – цел барак на территории бывших мастерских, где во время войны было гетто. Нам показали угол, в котором жила семья из пяти человек; место, где прятали больного ребенка; тоннель – узники копали его, чтобы дать самым молодым и сильным уйти к партизанам. Ни один из нашей группы не мог пробыть в этом бараке дольше десяти минут. Но я обязательно расскажу о нем своим ученикам – чтобы они не росли равнодушными.

Вместе победим
Школьные учебники истории скупы на подробности: в три сотни страниц с иллюстрациями нужно описать целое столетие. О холокосте рассказывают короткие строки: Хрустальная Ночь в Германии, концлагеря, гетто… Статистика, сухие числа. Что не цепляет душу, не остается в памяти.
Участники семинара считают, что с детьми нужно говорить не о цифрах, а о людях. Погибших страшной, мученической смертью только за то, что кто-то посчитал их "не такими".
– Трудно представить себе шесть миллионов жертв, но легко вообразить маленькую девочку с белыми бантами, – говорит Алла Гербер. – В сентябре 1941 года киевским евреям приказали: "С вещами – на выход". Они не знали, куда их повезут. Но матери постарались потеплее одеть детей. Девочкам тогда заплетали банты в косички. Мальчики носили матросские костюмчики. И вот эта толпа народа брела в неизвестность. Где-то среди них шагал брат моей бабушки, дедушка Иосиф. Профессор химии, известный киевский денди, с неизменной трубкой в зубах, с красавицей женой и двумя дочками. Их привели в Бабий Яр. Всего за несколько дней там было расстреляно около ста тысяч человек. Многие были хорошими людьми. Некоторые, наверное, талантливыми. Кто-то мог быть плохим человеком, но каждый был – человеком. И ни один из них не заслужил такую ужасную смерть.
Свидетельства очевидцев холокоста найти достаточно просто – и в книгах, и в Интернете. И тогда можно рассказать про восьмилетнюю Марию Леви, которая выбралась из-под горы трупов и несколько месяцев скиталась по украинским деревням, пока ее не приютили добрые люди. И про старика Соломона, который не мог вместе со всеми по приказу бежать в концлагерь, и поэтому рослый эсэсовец размозжил ему голову. И про скрипача, которому фашисты предложили выбрать – скрипку или младшую дочь бросят в огонь первой.
Владимирские учителя уже говорят об этом со своими учениками. И тогда подростки узнают о немецком солдате Карле, который на лету подстрелил малыша, выброшенного родителями из подожженного фашистами дома, а потом до конца дней своих не мог понять, что на него нашло, и простить себя. И о Симоне Визентале, "еврейском Джеймсе Бонде", прошедшем пять лагерей смерти и посвятившем жизнь поиску нацистских преступников. О всех тех, кто уничтожал евреев, и о тех, кто помогал им выжить.
– Во время войны погибла вся моя семья, 86 человек, – рассказывает профессор Перси Гурвич, – а мою жизнь спасало целое село латышских крестьян. Если услышите гадости про латышей – будьте осторожны и не торопитесь поверить всему сказанному. У неприязни к другому народу самые неглубокие корни: так, жители Германии с легкостью согласились принять антисемитизм в придачу к гитлеровским обещаниям работы и лучшей жизни для каждого "истинного арийца". Многие потом раскаялись; сотни и тысячи порядочных немцев рисковали всем, чтобы спасти евреев. И я абсолютно уверен, что фашизм и расизм больше не смогут победить.
Но другие не столь уверены, что геноцид – в прошлом. Шагают по городам "Русские марши". Скинхеды собираются в стаи: только в прошлом году на этнической почве в России было убито около полутора сот человек. Не хватает только невротичного неудачника, который сумеет повесить все беды страны на евреев, таджиков или грузин. Тех, кто шестьдесят лет назад в общих окопах выбивал фашизм из России и Европы.
– Моя подруга, прошагавшая всю войну, мой отец, выживший в сталинских лагерях, говорили одно: мы победили, потому что мы были вместе, – утверждает Алла Гербер. – И сейчас мы справимся, если будем стараться и каждый сделает все, что может. Чтобы помнили – холокост был и повториться не должен.

Валентина КУДРЯВЦЕВА
Фото автора

Обсуждение закрыто.