Преступление не всегда влечет за собой наказание. В нашей стране это так. Адвокаты за солидные гонорары обещают, как вариант, условный срок и легкий испуг, даже если речь идет об убийстве человека. Главное – в суде доказать непреднамеренность, а подсудимому изобразить полное раскаяние.
ДТП
Кириллу Юскову, ученику одной из владимирских школ, 1 июля исполнилось бы 13 лет. Время прощания с детством и первых шагов во взрослую жизнь. Но мальчишка, который смотрит с фотографий открыто и доверчиво, навсегда ушел от нас – 9 апреля на пешеходном переходе его сбил "форд". На следующий день в час дня врачи констатировали смерть. Причина – травма, несовместимая с жизнью. У Кирилла был перелом основания черепа.
Его мама сегодня в тысячный раз вспоминает среду, 9 апреля, и пытается найти варианты спасения сына.
– Это была очень теплая весенняя неделя, поэтому одевались легко, по-летнему, – рассказывает Эльвира. – У Кирилла в этот день была физкультура, и оделся он по-спортивному – желтая футболка, брюки, кофта.
Она и предположить не могла, что эти вещи будут фигурировать в милицейском протоколе для опознания.
Кирилл позвонил маме один раз за день – рассказал, как прошли занятия в музыкальной школе и что еще надо выучить к экзамену.
– Больше я его не слышала, – вспоминает она. – Вернулась домой, как обычно, и стала ждать.
Около половины седьмого раздался звонок домофона – соседка спросила, во что одет Кирилл. Эля ответила, не придав значения вопросу. А через час еще один звонок домофона принес в дом страшную новость: Кирилла на переходе сбила машина. "Скорая" увезла его в реанимацию.
– Во дворе мне рассказали, что случилось. Я слушала, и даже мысли не было, что случилось непоправимое.
По словам очевидцев, Кирилл шел по переходу следом за мужчиной. За ним шли еще двое – беременная женщина и мужчина.
– Он всегда был внимателен на дороге, – говорит Эльвира. – Всегда переходил либо на светофоре, либо на пешеходном переходе, и не один – ждал других. Он был очень бдительным и внимательным на дороге. Меня ругал, если я торопилась перейти через проезжую часть или <срезать> путь, игнорировать переход.
Обычная четырехполоска. Первый ряд авто притормозил, пропуская пешеходов. А по второму летел (другого слова быть не может!) "форд". Первый пешеход, за которым шел Кирилл, был на середине дороги. А мальчик уже смотрел в другую сторону, уверенный в том, что здесь опасность не грозит.
Машина подхватила мальчика и отбросила далеко вперед. Как позже выяснили сотрудники ГИБДД, тормозного пути не было вообще, водитель (28-летняя девушка) даже не попыталась остановить автомобиль перед пешеходным переходом. Не обратила внимания и на тот факт, что на соседней полосе стояли машины, пропуская людей!
– Мне рассказали, что водитель выскочила из машины, подбежала к Кириллу и стала на него кричать, – говорит Эля. – Он, видимо, конвульсивно двигал руками, голова щекой лежала на асфальте, глаза были открыты: По мнению водителя, сбившего Кирилла, именно он и был виновником происшедшего.
<Выпустив пар>, дама взялась за телефон. Вызвала <скорую>, милицию и нервно закурила. Рядом с ней на сиденьи была пассажирка. В этом составе они долго ждали <скорую>.
Больница
Элю не пустили к сыну ни вечером, ни на следующий день. Врачи оценили положение, как тяжелое. Операция не требовалась. Практически всю ночь боролись с кровотечением. Утром была первая остановка сердца. В 12.45 сердце Кирилла перестало биться.
Стандартная процедура дознания была запущена сразу. Сотрудник милиции позвонил вечером того же дня и начал с соболезнований.
– Я возразила: <Мой сын жив!> Он извинился. Скорее всего, по роду своей деятельности он знал, что чудес не бывает, и такие травмы шансов не оставляют, – говорит Эльвира.
Снова звонок в домофон, снова гости.
– Пришли муж дамы, которая была за рулем, пассажирка и адвокат. Обещали помощь и содействие, сказали, что завтра Кирилла осмотрит великолепный (и дорогой) врач. Я возразила – помощь нужна сейчас. Они пообещали ускорить поддержку.
По словам Эли, на следующий день в больнице доброхоты не появились. Они пришли в тот день, когда мальчик ушел навсегда. Заговорили о деньгах. И были выдворены из дома.
– Как вы можете в такой день приходить к матери убитого вами ребенка и так себя вести?! – взывала к их совести Элина подруга.
Позже список предложений стал гораздо скромнее. А сейчас стороны дожидаются суда, куда переданы материалы следствия. Дело кажется простым: водитель с места преступления не скрылся, вину свою полностью признал, вызвал экстренные службы и терпеливо ждал правосудия и его представителей.
Статья обвинений квалифицируется как <непреднамеренный наезд, повлекший смерть человека>. Эля категорически не согласна с этим. На ее взгляд, у водителя были и время, и возможности нажать педаль тормоза, вместо того, чтобы подавать сигнал пешеходу.
Кроме того, весьма сомнительно, что машина ехала со скоростью 40 км в час, как настаивает водитель. Сила удара вряд ли была бы такой убийственной…:
Значительно расходятся и мнения сторон о материальном возмещении.
– Я смотрела и анализировала поведение водителя, слушала ее мужа и понимала, что она, совершив убийство, даже не осознала этого. Она предоставила прекрасные характеристики с места работы, с места жительства. Те, кто подписался под ними, расхваливали ее человеческие качества. Ей смело доверяют детей. Так как случившееся не стало для нее уроком, я хочу наказать ее материально, – говорит Эльвира.
Ее сомнения не развеяли и сотрудники милиции. По их убеждению, суд идет навстречу раскаявшимся правонарушителям, которые сотрудничают со следствием, не уклоняются от выполнения гражданского долга.
– А что ты хочешь, сломать жизнь человеку? Посадить ее? Но пойми, ребенка не вернуть! – спрашивал меня знакомый из судейских кругов. – Она молода, недавно за рулем. Для нее это травма на всю жизнь. Ей с этим жить. И суд, конечно, примет во внимание эти обстоятельства. Моральная категория рассматривается судьями. Да и потом формально она наказана – у нее судимость останется.
Жизнь после
– Она убила ребенка, она убила мое будущее, поэтому должна за это заплатить, – говорит Эля. – И заплатить не ту сумму, которая выставляется судом при подобных разбирательствах (150-200 тысяч рублей – авт.), а более адекватную.
Адвокат водителя, услышав сумму материальных претензий, иронично спросил:
– Вы хотите купить себе другого ребенка?
Эля возразила:
– Вместе с Кириллом ушла и я. Он ушел навсегда безвозвратно! А мне как жить? Для кого? Хватит ли сил, здоровья, чтобы все начать сначала? Кто ответит на этот вопрос? Кто за это ответит?
За последние пять лет Эльвира потеряла почти всех родных: ушли мама, муж, свекровь. И теперь сын. В родном Владимире у нее появилась улица и перекресток, по которым она не может идти, ходить не в силах. Ребята приносят туда цветы, а их родители жалуются, что они плохо спят по ночам. Они росли вместе с Кириллом, дорожили дружбой с ним, и, прощаясь с ним, узнали, каким горьким бывает вкус потерь.
– Я всегда была уверена, что растет моя опора, моя надежда, мое будущее, – говорит Эля. – Несколько лет назад я попала в серьезную аварию, и Кирилл ухаживал за мной, как профессиональная сиделка. Был самостоятельным и взрослым не по годам.
Ему было не по душе да и некогда сидеть дома. К 12 годам он активно занимался спортом – футболом, плаванием, баскетболом, пел в хоре Эдуарда Маркина, занимался в музыкальной школе, не имел проблем с успеваемостью.
В прошлом году Кирилл с мамой летал в Болгарию. Самолет набирал высоту, а мальчик потерял покой:
– Мама, я буду летчиком, где этому учат?
: 9 апреля он шел из школы, думая о том, как закинет портфель и пойдет гонять с ребятами в футбол. С этими мыслями и с легким сердцем, не успев испугаться, мгновенно перенесся из одного мира в другой.
Светлана САЛАТАЕВА
Послесловие
Есть поступки, которые должны портить нам жизнь.
За которые придется отвечать, мучиться, не спать ночами и терять здоровье. Это данность.
На эту историю можно посмотреть, как минимум, с двух позиций. Конечно, в жизни всякое может случиться, повторит каждый из нас. Тем более она так молода…:
Но это слабое утешение для тех, кто потерял в аналогичной ситуации детей, друзей, близких.
Относительная доступность автомобилей разделила нас на два мира – рулевых и пешеходов.
Иду по тротуару. Позади гудит авто. Иду. Гудит.
– Ты чего гудишь?
– Ты не видишь, я на машине!
По сути, груда железа для многих автолюбителей – показатель их нового статуса, повод на пеших смотреть сверху вниз. Но, позвольте, господа, людьми вы быть не перестаете при этом! И уязвимость свою не теряете, скорее – наоборот.
Согласитесь, что многие привыкли к еще одной данности: пешеходы и водители, как два неприятельских лагеря, как враги. Высокомерное отношение тех, кто за рулем, к тем, кто идет пешком, – показатель и нашей культуры, и уровня благосостояния. Обладать авто для большинства соотечественников, как ощущать себя на вершине мира. А стоя на ней – плевать вниз. Это уже наша национальная привычка.
Редакция обращаетсся ко всем читателям, которые попадали в аналогичные ситуации. Ждем ваших откликов!