Скорбящий ангел

личное счастье

Скорбящий ангел

Все, что со мной произошло за столь короткий срок, часто прокручивается в моей голове, как кинопленка. Кажется, можно нажать стоп-кадр и что-то отредактировать, но пленка бежит, и ничего нельзя изменить. А зачем? Наверное, так и надо было: пройти через испытания, окунуться мордой в грязь, познать одиночество, чтобы потом понять, что есть смысл жизни…

Если любви нет,
ее придумывают

Мне нравится грустить,

Мне весело скучать,

Я не люблю любить,

Я не умею ждать.

18 лет: позади школа, экзамены, поступления в универ. Впереди – уже надоевшая учеба. И зачем только меня назвали Викторий? Ох, уж это вечное родительское ожидание моих побед и успехов. Назвали бы Маруськой или Нюркой, и никому ничего не должна.

Я занималась живописью, подрабатывала на Арбате. Нет, я там не стояла, выставив голый зад на всеобщее обозрение. Я рисовала портреты. Когда заявила своим, что еду покорять столицу, мама впала в истерику, бабуля схватилась за сердце, ну а папа скромно предложил наш владимирский худграф.

– Хватит! Нажилась в провинции, – орала я, – жизни хочу.

Конечно, они мне помогали деньгами, картошкой и огурцами. От голода не пухла, но хотелось всего красивого: жизни, отношений, одежды.

Именно на Арбате я и познакомилась с Андрэ, полукровкой франко-немецкого происхождения. Это сейчас я понимаю, что в его роду были лишь одни хитрецы и жлобы. А тогда казался он мне принцем на белом коне (правда, стареющим, все-таки 37 лет оставляют отметины на лице и животике). Если быть совсем точной, белым был не конь, а "Шевроле".

"Вик, дарлинг", – лопотал рыцарь сердца, дарил цветы и откармливал в ресторанах, что вообще несвойственно иностранцам. Кстати, моя бабуля его называла "иносранцем". Она зрила в корень, жаль, не дожила до того, когда я осознала сей прискорбный факт.

Два года мы играли в любовь. Он увлекся моей утонченной натурой, сделал предложение, разорился на колечко с брюликом. Чтобы его разглядеть, надо было брать лупу. Но факт оставался фактом. Я стала фрау-мадам Зальцберг, бросила университет и отбыла с исторической родины.

Сначала грезы,
потом слезы

"Ты кто? – спросило привидение, устроившись на кресле, и снисходительно добавило: – Ну, смелее, смелее!". "Я – жена Синей Бороды", – пролепетала девушка. "Эх, деточка, как же тебе не повезло", – сказало оно.

Германия. Я смаковала это слово. Строила радужные планы и видела себя маленькой хозяйкой большого дома. Все знают, что условия жизни там и у нас – небо и земля, поэтому вдаваться в подробности не буду. Дом одноэтажный о пяти комнатах. Супруг держал ресторанчик "Скорбящий ангел", который и приносил ему недурственный доход.

Сразу с самолета мы предстали пред светлые очи его родителей. Я им не понравилась с первого взгляда. Это было видно по их кислым физиономиям. К тому же, я не понимала ни словечка из того, о чем они говорили. С Андрэ беседовала исключительно на английском.

Месяца три мы жили в счастливом супружестве. Потом шик, блеск и любовь скончались в непродолжительных судорогах. Муженек стал попивать, орать народные немецкие выражения. Матюгаться по-немецки я выучилась быстренько.

Однажды он попробовал меня ударить. Я ответила ему в ухо хуком по всем правилам, как учил папа – бывший моряк. Андрэ присмирел, обиделся и лишил меня денег.

Я ходила на курсы, учила этот противный гавкающий язык. И мыла подъезды, убирала в доме, ходила по магазинам, готовила ненаглядному, помогала в ресторане. Андрэ стал разъезжать на мотоцикле в умопомрачительных нарядах, почитывать "Плейбой".

Любви не было. Я ее просто нарисовала. Андрэ нужны были бесплатные рабочие руки, кухарка и домохозяйка в одном лице.

Прожили мы так полтора года. Больше бы я и не выдержала. Но Андрэ, напившись пива, забыв обо всех последствиях и великих штрафах, сел на мотоцикл и разбился в нескольких кварталах от дома вместе с любовницей. Его родители тут же отобрали у меня дом, ресторан, бензоколонку, о наличии которой я и не подозревала, и отвесили мне хорошего пинка.

Постоянного вида на жительство и знакомых у меня не было, язык я знала плохо. Закон был на их стороне. Но я не лыком шита, успела прихватить деньжат, которые снял Андрэ за день до смерти для расширения ресторана, немножко украшений и столовое серебро.

14 недель тишины

Застряла комом в горле

жизнь во всем уродстве.

Но боль пройдет.

Ты продержись.

И вдох прорвется.

"Трам-пам-пам, – напевала я в 6 утра в дешевой комнатушке, натягивала одежду и спешила на работу. Чем только не занималась! Уборщица, подавальщица тапочек и полотенец в бассейне, помощник садовника. А еще рисовала портреты, ухаживала по выходным за американцем, прикованным к креслу-каталке. Учила язык.

Деньги таяли. Без ПМЖ, образования, языка и связей много не заработаешь.

Так я существовала год и была близка к истерике. Все же не железная леди. Все перевернулось, когда меня сшиб соотечественник, русский турист на джипе. Помню, возвращалась с работы, меня ослепили фары, бум – и все. Очнулась в больнице, между прочим, под названием "Скорбящий ангел". Много денег ушло на лечение.

Ровно 14 недель, два дня и 15 часов я лечилась физически и духовно. Правда, я только к жизни возвращалась в больнице. Когда стало лучше, мать Анна из православной церкви забрала меня к себе, где я и очухалась окончательно.

И вот однажды сижу на скамеечке, набираюсь сил, смотрю на небо и думаю: "А какого черта я вообще здесь?"

И так мне захотелось к маме на ручки, папиной жареной картошки с грибами, что я на следующий же день купила билет домой.

На прощание монахини подарили мне, не поверите, фигурку скорбящего ангела, сказали, что она будет моим талисманом.

Те, кто меня любит

Как и все, ждала она принца.

И просила Судьбу и Бога.

Но не ехал принц, и не снился.

Задержался где-то в дороге.

Когда я приехала домой, все мои были ужасно рады. Мама плакала. Я им последние три месяца не писала, не звонила, они все испереживались. А когда разглядели, что я худая и бледная, решили везти меня на море сил набираться.

Там, на море, мы встретили папиного старого друга, они вместе служили на флоте. Он отдыхал с женой и сыном Димкой. Я и не могла предположить, что встречу своего будущего мужа на курорте.

Наше знакомство началось не ахти как. Накануне я наелась чего-то и пошла красными пятнами. Вся всклокоченная, пятнистая и злая сидела в номере, пока мои отдыхали на концерте. И вдруг стук, это Димулька принес чудодейственный крем, которым мазалась его мама.

Впечатления я на него не произвела. К тому же на следующее утро, вышагивая по пляжу (а крем-то и вправду помог) с вполне нормальным лицом и чистыми волосами, я услышала, как он своим приятелям рассказывал: "Представьте, открывается дверь, а там такая бабища в пятнах!" За "бабищу" я обиделась, все-таки 53 килограмма позволяли мне думать о вполне приличной фигуре.

Подхожу я так к нему бочком и говорю: "Знаете ли, Дмитрий, врать нехорошо. Боженька наказать может. Но пока он занят, его функции возьму, пожалуй, на себя". И выливаю ему литр пива из кружки на голову. Его приятели ржут, он вскочил, бесится.

Я походкой от бедра медленно от них удаляюсь. Догнал он меня, схватил, развернул. Дышит тяжело. В глазах ненависть. Думаю, сейчас ударит. А он взял и поцеловал меня. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Свадьба с препятствиями

"Освободил принц принцессу, расколдовал, и стали они жить-поживать долго и счастливо", – отец дочитал книжку своей дочери.

– А что, такое бывает?

– Бывает, дочь. Вырастешь – узнаешь.

Наш следующий поцелуй состоялся через полгода. Там, на море, всю неделю мы с ним ходили неразлучно и разговаривали, разговаривали. Потом он приезжал ко мне на день рождения и на Новый год. Под елкой мы с ним и целовались, как половозрелые подростки.

Его родители чуть не разорились на телефонных разговорах. Еще 2 года мы так женихались-невестились, ездили друг к другу, встречались в Питере и Москве.

Потом он приехал к нам на месяц. Я уже знала, что он будет просить моей руки у родителей. Дима мне по телефону предложение сделал. Тоже мне, рыцарь печального образа!

Три дня репетировали мы с ним одну-единственную фразу. Наступил торжественный момент, он взял меня за руку, смотрит на моих родителей и мычит что-то нечленораздельное. Потом произнес: "Люблю. Очень. Прошу руки (именно руки!) вашей дочери". Мама долго была против. Почему? Да потому, что Димыч мой ненаглядный живет во Владивостоке. Опять отправлять дочь, и куда, к черту на кулички?

Но свадьба состоялась. Сначала я хотела белое платье, но потом увидела красное и решила: только в нем, тем более, оно мне так здорово подошло, как будто шили на меня. И все невесты рядом со мной смотрелись невыразительным белым пятном.

Люблю все-таки оригинальность. Поднатужившись всем миром, мы купили небольшую квартиру, поэтому в свадебное путешествие поехали через год. Я с Димой год в браке, и ни разу не пожалела. А фигурку скорбящего ангела я всегда вожу с собой. Правы оказались монахини – это мой талисман.

От автора. Сейчас Дмитрий и Виктория бороздят просторы Китая в своем свадебном путешествии. Всем нашим читателям они желают любви, взаимопонимания и веры в свои силы и силы судьбы. Жизнь – как зебра в полоску, после плохого всегда наступает хорошее, только отчаиваться не надо.

Историю записала Елена ПИТИРИМОВА.

Фото из семейного альбома Виктории и Дмитрия.

Обсуждение закрыто.