Хазанов уходит с большой эстрады
Он считает, что артисты разговорного жанра – уходящая натура
Концерт Геннадия Хазанова, на который я попал по приглашению друзей, был необычным. Необычность была в объявленном Хазановым намерении оставить большую эстраду, что, безусловно, вызвало сначала полное недоумение у присутствующих на концерте.
-Нет, я буду выступать, но только в так называемых сборных концертах, – успокоил артист.
На следующий день я встретился с артистом в святая святых – в Театре эстрады, художественным руководителем которого он является вот уже семь лет.
– Геннадий, все-таки хотелось бы узнать, почему вы решили покинуть большую эстраду?
– Видите ли, наш театр рассчитан на 1300 мест. Концерты, которые проходят на его сцене, в том числе и мои, не балуют аншлагами. Когда я вижу, что зал заполняется наполовину или треть, думаю, это что о чем-то говорит.
– А почему так происходит?
– Причин много. Сегодня мы имеем настоящий рынок, конкуренция бешеная. И потому я как худрук должен постоянно думать, как в этих условиях жить и собирать ежевечерне полный зал.
– Даже не верится, ведь слово "эстрада" в народе всегда было более чем популярно.
– Вы правы. Мы хорошо помним то время, когда Театр эстрады был монополистом на развлечения, когда все выходящее за рамки жесткой идеологии могло происходить только здесь. Естественно, зрители сюда и ходили. Но потом был построен Концертный зал "Россия", Кремлевский дворец съездов… Даже тогда Театр эстрады жил, хотя и не так вольготно. Но как только идеология окончательно рухнула, возникло огромное количество альтернативных развлекательных заведений – ночные клубы, казино, рестораны, куда и переместилась эстрада. Это ведь не Театр эстрады ушел от артистов, а артисты от него. Остались лишь те, на которых или уже никто не ходил, или ходили по инерции. Но они все равно представляли собой уходящую фактуру, к коей принадлежу и я. В основном это артисты разговорного жанра. Но этот жанр вовсе не требует театра как такового.
– И как же вы решаете эту проблему?
– Открываем в Театре эстрады Малый зал на 220 мест. Мне хочется, чтобы театральные актеры могли реализовывать свою творческую энергию не только на драматической, но и на концертной сцене.
Мне вообще сегодня интересен более камерный принцип работы. Шоу-бизнес – это площадки, о которых я сказал выше. Там большие финансовые проекты, поставленные на поток. Никто из тех артистов никогда в жизни не придет в зал на 220 мест, потому что это их не интересует. А меня тоже как артиста сегодня, наоборот, КДС не привлекает.
– Но ведь было время, когда вы выступали на этих площадках?
– Было. Сегодня я и на разовые-то выступления хожу очень редко, поскольку "выпал из гнезда". До определенной степени все это осталось в прошлой жизни.
– Чем же сегодня занят выпавший из гнезда бывший артист разговорного жанра? Вы как-то сказали, что свое актерское будущее связываете с драматической сценой.
– Как артист, я сегодня жертва должности худрука Театра эстрады. Но, несмотря на чиновничную занятость, играю. Причем играю с такими замечательными актерами, как Ольга Волкова, Елена Санаева. Наконец-то сбылась моя мечта – в спектакле Л.Трушкина "Смешанные чувства" играю с неподражаемой Инной Чуриковой.
-Чему вас научила жизнь? Вы в чем-то разочаровались?
– Прежде всего – в материализме. Мне кажется странной человеческая жизнь. К сожалению или к счастью, но мы в эту жизнь приходим и вынуждены принимать ее условия. Мир насквозь материалистичен. Я часто думаю об истинных причинах массовой эмиграции и распада огромной империи. И прихожу к выводу, что глубинная основа этих процессов – неверный вектор человечества, направленный на обогащение. Богатство – вещь условная. Один мудрец сказал, что богатый – это не тот, у кого много денег, а тот, кому хватает имеющихся.
– Гоголь однажды заметил: "Тот, кто смеется, больше всего проливает душевных слез". По какому поводу плачет ваша душа?
– По одному- единственному: очень хотелось бы жить в России с мыслью, что в ней хорошо живется не только мне. А мне хорошо живется потому, что меня здесь любят.
– Гена, как вы оцениваете свой творческий путь от конферансье в оркестре Утесова до художественного руководителя Театра эстрады?
– Это дорога в джунглях с очень вкусными плодами и не очень сытыми хищниками.
– Вы сравниваете себя с Маугли?
– Пожалуй, вы правы: в известном смысле я похож на героя Киплинга.
– Недавно вы стали дедушкой…
– У моей дочки Алисы родилась девочка. Назвали ее Миной.
– Ваша дочь, как известно, балерина и реализовала тем самым ваши несбывшиеся мечты?
– Моя мама тоже мечтала танцевать, так что Алиса реализовала и бабушкины мечты тоже.
– Что хочет пожелать себе Геннадий Хазанов?
– Не буду истерически кричать, что не успел столько сыграть, столько сделать… Мне кажется, я сделал довольно много. И судьба была ко мне очень благосклонна.
Чего я хочу? Хотел бы отдать государству то, что когда-то дало оно мне. Оно обо мне заботилось, я много ездил, выступал с концертами… Мне хочется сделать что-то такое, что облегчило бы моей дочери реализацию ее желания – учить людей современной хореографии. Может быть, мне удастся построить школу. Сегодня, в этом рыночном безумии, молодежи очень трудно.
Михаил КОСТАКОВ,
заслуженный работник
культуры России.