Поразительный профессор

Филфаковский мир на рубеже двадцатого и двадцать первого веков покоился на трех китах, их имена были Пеньковский, Копелиович и Фурашов. Впрочем, Владимир Иванович был скорее кот, нежели кит: не из-за масштаба, но из-за особенностей личности. За мягкость, деликатность, такт и обходительность среди нескольких поколений студенток-филологичек Владимир Иванович носил тайное прозвище «Кот ученый». Впрочем, стремительности его ума позавидовал бы любой атакующий хищник. Однажды, уже после выпуска, мне случилось побывать на каком-то школьном празднике, посвященном русскому языку, и при этом довольно безграмотном. На следующий день, случайно встретив Владимира Ивановича на улице, я пожаловалась ему: что за странные люди, они считают, что слова «мама» и «папа» – антонимы. Владимир Иванович, на секунду задумавшись, ответил: «А вы знаете, что иногда даже синонимы могут выступать в качестве антонимов… Помните, у Фадеева: «У Ули глаза были большие, темно-карие, – не глаза, а очи».

В неофициальном «толковом словаре филфаковского языка» утроенное Ф – Фурашов Филологический Факультет – явление абсолютной синонимии. Вот он подписывает свои книги (всего издано более двухсот его научных работ) выстроившимся за автографами студентам и между прочим напоминает им автограф на «Радунице»: «Максиму Горькому, писателю земли и человека, от баяшника соломенных суемов Сергея Есенина на добрую память». Студенты переглядываются. Всего за полвека работы на филфаке Владимир Иванович подготовил около пяти тысяч учителей-словесников, и каждый из них с гордостью – действительно с гордостью и уважением – рассказывает, что учился у Фурашова.

Сам он, кстати, с детства мечтал быть учителем, причем сельским. И это во времена, когда принято было мечтать о покорении вершин – космоса ли, Арктики или безводных пустынь. Впрочем, авантюра в духе Джека Лондона в жизни профессора Фурашова тоже случилась: четырнадцатилетним он устроился помощником механика в речное пароходство. «Один из братьев, который работал на пароходе, однажды взял меня с собой, – вспоминает Владимир Иванович, – я провел в плавании неделю и мне так понравилось, что они там нормально питаются, даже хлеб есть – а ведь многие в то время голодали». Однако потом, после армии, Владимир Иванович выбрал живое слово, и все последующие годы показали и доказали подлинность и правильность этого выбора. «Он умеет делать понятными очень сложные вещи, – рассказывает его бывшая аспирантка, а ныне кандидат филологических наук, доцент Екатерина Варюшенкова. – Совершенно неожиданно оказывается, что и сам он – художник слова; скрытый поэт».

«Владимир Иванович занимается любимым делом и вкладывает в него душу, что очень заметно, – говорит Олег Никитин, профессор кафедры истории русского языка и общего языкознания Московского государственного областного университета. – Есть ученые, которые пишут умно, красиво, грамотно, много – но за каждой строчкой стоит холод. А работы Владимира Ивановича просто дышат любовью, любовью к языку и русскому слову».

Доказано, что преподавательский состав кафедры русского языка филологического факультета сегодня на 92,8% состоит из бывших учеников Владимира Фурашова. Редакция газеты «Призыв» состоит из них же на 80% и в полном составе присоединяется ко всем поздравлениям в адрес Владимира Ивановича, желает ему и его близким здоровья, бодрости духа и исполнения всех желаний.

В тему:

Общее у людей сегодня только одно – язык

«Двадцать мне лет. До ста», – говорит Владимир Фурашов по случаю юбилея. Читателям «Призыва» профессор рассказал…

О филфаке

Я пришел в это здание 50 лет назад – по объявлению в «Учительской газете». Для вузовского преподавателя я был очень молод. Профессор Иорданский, возглавлявший кафедру русского языка, сказал мне: «Вам все равно, с чего начинать, а у нас никто не берется читать общее языкознание». С тех пор так и пошло: я занимался языкознанием, историей и теорией русского языка и вопросами синтаксиса. Здесь, на факультете, я понял, как мало я знаю. Одно дело – учиться, а учить – совсем другое.

О русском языке

Язык – это выражение духовной стороны человека, и чувственной, и эмоциональной. Он не может не быть сложным. Что касается последнего времени… Все, что существует во времени, подлежит изменениям. Мы меняемся – и язык меняется. Эти изменения могут быть как к лучшему, так и к худшему. Например, современный язык становится гораздо демократичнее. Но иногда просто обидно слышать, как человек с экрана телевизора говорит что-то вроде «я проспал об этом». Если все так начнут говорить – лингвисты вынуждены будут зафиксировать эти изменения и сделать их нормой. Выиграет ли от этого язык? Трудно сказать.

О книгах

Сейчас я получил возможность не спеша читать и перечитывать любимые книги. Художественную литературу я всегда читаю гораздо медленнее, чем научную, ведь за каждым словом в книге стоит большой ассоциативный ряд. Любимых писателей много: Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Некрасов, Толстой… Сравнивать эти вершины художественного творчества с современными авторами даже неудобно… Ни один из писателей нашего времени не может растревожить глубинные чувства, тем более у восьмидесятилетнего человека, повидавшего много всего хорошего и плохого. А «Певцы» Тургенева вызывают у меня слезы, и не один раз.

О словаре

Когда я учился в Москве, то каждый день читал «Толковый словарь живого великорусского языка» Даля. Однокурсники надо мной подтрунивали: разве можно читать словарь? Но разве можно его не читать? В нем вся Россия, все ее богатства.

О студентах

Вы, конечно, помните Пушкина: «Уж много лет ушло с тех пор – и много переменилось в жизни для меня, и сам, покорный общему закону, переменился я»… Студенты тоже стали другими, но лучше или хуже – я не могу сказать. Я всегда относился к ним с трепетом, всегда любил – за то, что они идут в профессию. Надо обладать большой смелостью, чтобы решиться на такой подвиг и стать учителем, тем более в наше время.

О национальной идее

Некоторые говорят, что ее нет – но это чушь. Национальная идея была всегда, есть и сейчас. Другое дело, что общество сейчас настолько дифференцированно, что у каждой группы эта идея – своя. А что нас всех сегодня объединяет? Только язык. Однако люди сейчас относятся к нему слишком легко и утилитарно, не как к сокровищу, которое досталось нам в наследство от великих людей.

На фото: Студент третьего курса Володя Фурашов во время экспедиции по поиску рукописных книг в Нижегородской области. 1959 год.