Недавно российская милиция вновь стала полицией. Однако полицию в России неоднократно реорганизовывали и прежде. И, пожалуй, самой масштабной реформой оказалась реализованная в 1863 году – ровно 150 лет назад.
Тогда впервые была создана структура органов правопорядка, во многом существующая до сих пор. Проходила реформа и в нашей Владимирской губернии, о чем, пожалуй, будет любопытно вспомнить.
Силовики из дворян
В праздник Рождества Христова 25 декабря 1862 года император Александр II утвердил «Временные правила об устройстве полиции в городах и уездах». Но воплощать в жизнь государеву волю на местах пришлось уже в следующем году, причем на практике реорганизация проходила не ранее лета 1863-го, и заниматься этим пришлось тогдашнему владимирскому губернатору генерал-лейтенанту Александру Самсонову.
До начала 1860-х гг. полицию в губернских городах возглавлял полицеймейстер. Эта должность, которой не гнушались и представители большого света, могла стать этапной для дальнейшей карьеры. Например, племянник княгини Евгении Долгоруковой, супруги владимирского губернатора князя Ивана Долгорукова, Владимир Смирнов в 1820-е гг. занимал пост полицеймейстера в Нижнем Новгороде, затем 11 лет был владимирским вице-губернатором, а потом длительное время возглавлял Петербургское главное казначейство в чине тайного советника. Одним из последних дореформенных владимирских полицеймейстеров был подполковник Валериан Апрянин, представитель аристократического дворянского рода и состоятельный землевладелец Ковровского и Судогодского уездов.
В уездных городах дореформенной полицией руководил городничий. Классический персонаж комедии Гоголя не мэр, как многие думают, а начальник местной полиции. Далеко не всегда носитель этой должности был бурбоном. Например, в Юрьеве-Польском в 1810-1819 гг. городничим служил отставной офицер Конной гвардии Григорий Безобразов – представитель губернского бомонда, находящийся в родстве и с Пушкиным, и с Лермонтовым!
В уездах полицией руководил земский исправник. В отличие от городничего, назначавшегося по линии МВД и, как правило, из отставных офицеров, исправник выбирался местным дворянством из числа помещиков, имевших офицерский (или соответствующий гражданский) чин, сроком на 3 года. Как правило, на эту хлопотную работу шли обедневшие дворяне, не сделавшие карьеры. Насколько свысока относились баре к подобному представителю власти, наглядно видно из повести Пушкина «Дубровский», где богатый и знатный отставной генерал Троекуров откровенно третировал исправника.
К примеру, дореформенный исправник Александровского уезда 1850-х гг. Василий Катынский из Московского кадетского корпуса был выпущен «за неспособностью» не в армию, а к «статским делам» и карьеры не сделал, достигнув лишь скромного чина коллежского секретаря, равного поручику.
Впрочем, если среди собратьев по классу исправник обычно престижем не пользовался, то среди крестьян он, наоборот, имел огромный вес, порой одним своим появлением утихомиривая целые толпы смутьянов.
Разночинцы из среднего класса
Реформа 1860-х гг. сделала уездную полицию единой. Должности городничих и земских исправников упразднялись. Были организованы уездные полицейские управления – аналог позднейших ОВД. Их возглавили уездные исправники. Несмотря на похожее название, у них был принципиально иной статус. Это более не была дворянская полиция. Уездный исправник являлся чиновником МВД и мог не иметь потомственного дворянства. «Благородное» сословие никакого влияния на его назначение не имело, за исключением губернатора.
Но на практике нередко уездными исправниками становились представители того же губернского дворянства. Порой «дореформенные» исправники занимали эту должность и во главе новообразованных уездных полицейских управлений. Например, бывший до 1862 года вязниковским земским исправником отставной гусарский поручик Федор Карякин после реформы занял пост гороховецкого уездного исправника и оставался на нем до самой кончины в 1880-м.
А ковровским уездным исправником в конце XIX века был коллежский советник Николай
Дмитриевич Безобразов, чей дед служил городничим в Юрьеве-Польском, а отец – земским исправником в Покровском уезде. Но назначенцев со стороны все равно было значительно больше, благодаря чему уездные исправники получили значительную самостоятельность, а их статус существенно вырос. Владимирское полицейское управление, как и прежде, возглавлял полицеймейстер, но по-лицеймейстерская должность претерпела такую же метаморфозу, как и исправничья.
Уезды делились на станы, во главе которых стояли становые пристава. Города подразделялись на части, главным полицейским в которых был частный пристав, и на участки, где руководили пристава участковые. Именно оттуда пошло выражение «попасть в участок» – то есть в первичное отделение полиции, куда обычно доставляли правонарушителей. Среди приставов тоже было немало отставных офицеров. К примеру, первым становым приставом 1-го стана Ковровского уезда после реформы 1863 года стал бывший капитан гренадерского корпуса Никанор Вахрушев, проявивший себя как инициативный полицейский служака и способный сыщик. Впрочем, нередко пристав мог иметь лишь первый гражданский чин коллежского регистратора, хотя и этот «елистратишка простой» порой был грозой для подведомственного населения. Среди приставов было немало выходцев из среды чиновников-разночинцев и духовенства.
Следующий уровень полицейской пореформенной иерархии составили помощники приставов и полицейские надзиратели (наподобие нынешних дежурных). Им непосредственно подчинялись нижние чины полиции. Кроме того, полицейскими в уездах по-прежнему считались сотские и десятские, избиравшиеся из крестьян.
Тихие времена
Криминогенная обстановка начала 1860-х гг., когда проводилась реформа, по сравнению с нынешней была почти идиллической, несмотря на то, что численность населения тогдашней Владимирской губернии, к которой относились Орехово-Зуево, Иваново-Вознесенск, Шуя и Переславль-Залесский, не уступала нынешней области (и тогда, и теперь число жителей составляло примерно по 1 млн 400 тысяч человек). Например, за весь 1862 год, непосредственно перед началом полицейской реформы, во Владимирской губернии было зафиксировано 418 преступлений (сегодня их регистрируется больше за неделю). За целый год произошло 36 убийств, 12 грабежей, 6 случаев нанесения увечий и 245 краж. К тому же из 418 преступлений 166 относились к бродяжничеству, что тогда каралось вплоть до отправки на каторгу (сегодня бомжи сами по себе к преступникам не относятся). С одной стороны, люди того времени были более богобоязненными и законопослушными, а с другой – мелкие правонарушения не оформлялись, а наказание виновных могло проводиться кулаком городового или розгами в участке.
Небольшим оставалось и число полицейских. К 1863 году их насчитывалось всего около 200 человек на всю Владимирскую губернию! При этом в городе Владимире порядок обеспечивали лишь 25 полицейских. И хотя потом штаты полиции постоянно увеличивались, даже в конце XIX столетия покой почти 30-тысячного населения Владимира охранял 71 городовой. Зарплата рядового полицейского к тому времени почти сравнялась с жалованьем сельского учителя и достигала 300 рублей в год. Владимирский полицеймейстер, самый высокооплачиваемый полицейский чин губернии, даже в 1910-е годы получал менее 1500 рублей в год, при том, что зарплата вице-губернатора тогда составляла 4000 рублей в год, а губернатора – 10 тысяч ежегодно. Тем не менее, с учетом тогдашней дешевизны полицейские всегда относились к среднему классу, и престиж их профессии в обществе был весьма велик.
Николай Фролов
На фото: Городовой начала XX века.
Нашли опечатку? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter. 
