Как православное сознание помогает строить гражданское общество. Об этом «Призыв» спросил ректора Владимирской свято-Феофановской духовной семинарии и члена Общественной палаты отца Георгия Горбачука.
– Вы уже в третий раз избраны в Общественную палату Владимирской области. Однако в этот раз вашу кандидатуру предложило «Всероссийское общество охраны природы». Как это получилось?
– Моя общественная деятельность началась с членства в Комиссии по правам человека при губернаторе области еще в середине 90-х годов прошлого столетия. В Общественную палату меня выдвинула Владимирская епархия. Однако в этом году религиозные организации потеряли право предлагать свои кандидатуры на подобные должности. Тем не менее, нашлась светская организация, которая попросила меня войти в четвертый созыв ОП. Мне трудно прокомментировать это выдвижение – наверное, это говорит о том, что есть заинтересованность в моей работе и в том, чтобы в Общественной палате был разнообразный срез участников.
– Однако теперь вам придется представлять в ОП интересы экологической организации. Готовы ли вы, и насколько вам вообще близка тема экологии?
– Экологию можно понимать по-разному. Например, есть такой термин «духовная экология», и это очень важно. На самом деле всегда надо идти от внутреннего к внешнему: всякая скверная мысль, поселившаяся в человеке, ведет к негативным следствиям вовне. И, наоборот, человек, правильно воспитанный, с экологичными, скажем так, внутренними установками, не станет вредить ни природе, ни другим людям.
Так что можно сказать, что всю жизнь я посвятил экологической работе – а именно нравственному воспитанию, следствием которого становится гармонизация мира вокруг нас. Это, кстати, именно то, к чему всегда призывала Церковь.
Достаточно открыть официальный документ «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», чтобы найти там главу «Церковь и проблемы экологии». Эта тема постоянно в поле зрения высшего Священноначалия. В прошлом году, например, в епархии проходило обсуждение проекта выработанного Межсоборным Присутствием (один из органов высшего церковного управления) документа, посвященного экологическим проблемам.
Что касается защиты окружающей среды – этой теме в Общественной палате тоже будет уделено внимание. Кстати, вместе со мной будет работать и известный защитник природы Галина Есякова. Пока мы с ней успели только перекинуться парой слов в кулуарах, но уже договорились, что станем сотрудничать.
– По вашему мнению, деятельность Общественной палаты приносит реальные результаты?
– Несомненно. Вот один из примеров. Всем памятно строительство моста на Октябрьском проспекте во Владимире. Мне помнится заседание Палаты в декабре 2015 года. Один из внешних приглашенных докладчиков излагал эту проблему. Получалось так, что мост, быть может, удастся построить только к концу 2016 года. По умолчанию, могло быть и позже. Взяв слово, я задал вопрос: неужели мост, который, образно выражаясь, можно «перепрыгнуть», сложнее моста через Клязьму в районе Пенкино? В 1974 году, когда рухнул старый мост, новый построили за 4 месяца. Мое выступление было поддержано членами Палаты. В результате мост на Октябрьском проспекте был введен в эксплуатацию к июлю 2016 года.
– А в чем вы видите роль Общественной палаты в целом?
– Первоочередная задача, как я ее вижу – формирование гражданского общества, в котором люди получили бы реальную возможность менять свою жизнь к лучшему. Мне кажется, в какой-то степени это общество у нас уже состоялось.
К счастью, в нашей области невысокий уровень социальной напряженности. Люди могут свободно высказываться, если что-то кажется им неправильным – вспомните, совсем недавно такой возможности не было, недовольным просто не давали слова. В условиях демократических свобод процесс построения гражданского общества движется в позитивном направлении.
– Сейчас люди уже могут говорить – когда, по-вашему, будет сделан следующий шаг и их начнут слушать?
– Мне кажется, вы заблуждаетесь. Если бы к людям не прислушивались, напряженность в обществе была бы гораздо выше. Другое дело, что недовольные есть сейчас – и будут всегда. Невозможно всегда получать то, что ты хочешь, в те сроки и в том объеме, в которых тебе желательно. Именно поэтому в основе гражданского общества лежит компромисс, желание и способность договариваться.
Для примера возьмем православную, католическую и мусульманскую общины во Владимире. Между тремя различными конфессиями в нашем городе нет вражды, а есть желание взаимно обогащать друг друга. Мы совместно участвуем в различных просветительских, образовательных, культурных проектах, и это идет всем на пользу.
В условиях жесткого противостояния идей никакое гражданское общество не может состояться. Не надо никого гнуть и красить в один цвет. Это неправильный путь. Люди вполне способны находить способы взаимодействовать деликатно и уважительно.
– Что делать, если мнение церкви радикально расходится с мнением общества? Для примера возьмем ситуацию с Исаакиевским собором в Санкт-Петербурге…
– Здесь я могу высказать только собственное мнение, и это будет мнение верующего человека, человека Церкви. Я не могу отделить себя от собственных убеждений, и я убежден в том, что материальный символ, созданный той или иной идеей, навсегда соотносится с ней. Особенно, если ее носители живы и реальны.
Исаакий строился, как православный храм. За годы, когда им владел музей, туда не было привнесено ничего нового – просто безбожной властью было прекращено богослужение. Почему же храм не может вернуться к Церкви в новых условиях реальных демократических свобод?
Но, опять же, я против любой вражды и всегда за поиск точек соприкосновения и компромиссов. Учитывая интересы Церкви, нельзя забывать и о том, что Исаакий – это национальное достояние. И, разумеется, его нельзя закрыть на замок и использовать только для того, чтобы там служить, кадить и кропить.
Должны быть варианты сочетания интересов, как, например, это произошло у нас в Успенском соборе, который одновременно и действующий храм, и действующий музей. И как, я надеюсь, будет с Георгиевским собором в Гусь-Хрустальном.
Уже сейчас по поводу его судьбы ведется очень уважительный диалог: Церковь говорит о том, что нужно найти подходящее место для коллекции хрусталя, а музейные власти – о том, что здание храма странно смотрится без куполов, и это увечье давно пора исправить.
Я глубоко уверен в том, что если здание Георгиевского собора будет передано Церкви, она не оставит Дом Божий обезглавленным, и проведет соответствующую реставрацию.
Фото: http://helpprison.ru/wp-content/uploads/ 2016/01/10850134_834187273299801_1377833242198162729_n.jpg
Нашли опечатку? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter. 
