Неумение договариваться оборачивается трагедией

Мой сын играет на пианино. И ему это нравится. Поэтому история, которая произошла во Владимире неделю назад, у меня не выходит из головы.

В новом спальном районе областного центра, в обычной многоэтажке, вечером 5 апреля  27-летний парень музицировал на пианино. Соседка, живущая этажом ниже, поднялась к нему с требованием тишины. Парень отказался. На звук разговора поднялся к спорящим муж соседки (работает дворником в детсаду). С ножом. «Он бросился к соседу и нанес ему несколько ранений, в том числе в область сердца. От полученных ранений 27-летний потерпевший скончался на месте преступления. Как пояснила старший помощник руководителя областного СУ СК РФ Ирина Минина, преступление было совершено около 20.00 (в это время суток ограничения на шумную деятельность в многоквартирных домах не действуют)», – сообщили правоохранители.

Подозреваемый взят под стражу, а комментаторы на всяких разных сайтах тоже вступили в схватку. И, судя по всему, в большинстве те, кто считает, что музыканту «поделом досталось», и вообще произошедшее – «другим наука», «в назидание другим певцам, танцорам и прочим музыкантам», потому что «есть дебилы, которые слов не принимают». И т.п.

«Можно было бы ограничиться битьем морды», – вот один из советов тех, кто считает, что музыкант неправ. А дворник по этой логике – прав.

Противопоставление музыканта и дворника, понятно, не определяет глубину трагедии. Великий русский писатель Андрей Платонов мел двор Литературного института, легендарный музыкант Виктор Цой работал кочегаром, скромный владимирский почтальон Анатолий Гаврилов – замечательный писатель. Не факт, что профессия определяет силу ярости и ненависти к ближнему.

Соседей редко кто выбирает. И у каждого из нас рассказов о них – на многотомник. Правда, не стоит забывать, что они о нас тоже свои истории хранят. Особенно когда мы затеваем ремонт. Хотя ремонт – это святое. Коллега, измученный ранним подъемом с первыми перфораторами (соседи три месяца начинали сверлить или штробить с 8.30), пошел по соседям в надежде собрать делегацию и переорать адскую сверлильную машину.  Мечтал договориться о графике строительных работ. Не собрал, не договорился:

– Ну, это же ремонт, это надо, – прокомментировали отказ идти на переговоры бабушки у подъезда.

Я как-то слабо представляю и выяснение отношений «на ножах» между человеком с дрелью и разъяренным соседом. Против дрели, если так прикинуть, как против лома, нет приема. А чем ответит музыкант? По клавишам ударит сильнее?

Уверена, эта история закончилась по-иному, если бы парень не играл на пианино, а, к примеру, любил петь караоке. И не на «сухую». Вот такого поняли бы и простили, потому что пьяный попоет и проспится. С ним все понятно. А пианино – это ни к чему! Не наше! Времена, когда почти в каждом подъезде детские пальчики выстукивали гаммы, прошли. Звуки живой музыки теперь бесят, а не умиляют? Хотя за последние 20 лет акустика и звукоизоляция в наших домах не изменились. Изменились мы и, как показывают, комментарии, не стесняемся признаться, что в худшую сторону. Это я мягко. В бесчеловечную, если вернее…

…Семья, которой не нравились музыкальные занятия убитого, поселилась в доме в декабре прошлого года. За 4 месяца они так и не смогли договориться о том, кто, когда и на чем будет играть. Потому что договариваться никто не собирался. Это тренд наших дней. Пару лет назад по служебной необходимости я познакомилась с медиатором – профессиональным примирителем. Она горько констатировала: сложновато найти клиентов. Искусство договариваться – невостребованный товар. Причем, довольно давно. Приятель рассказывает, как его однажды пригласили к участковому на беседу. Заинтригованный пришел в опорный пункт и выяснил, что его ждет разбирательство с соседом снизу. Тот пожаловался сразу в милицию на то, что вечером сверху слышит скрип и звуки, мешающие спать.

– А вы почему ко мне не пришли? – удивился приятель. Оппонент не знал, что сказать. Его пригласили в дом и показали комнату, откуда шли «нехорошие стуки и скрипы». Выяснилось, что на месте предполагаемого источника шума вообще стоял шкаф.

Вспоминаю, как пару лет назад расположились в московском экспрессе большой компанией. К нам подошла проводница с испуганной девушкой: мы неправильно заняли места. «Жертва» увидела, словом не обмолвилась, а рванула сразу за защитой…

И жили бы они долго и счастливо, да не умели договариваться. Это, в принципе, можно сказать о нас всех. Но в нашем случае все еще хуже: не желали. И трагедия с поножовщиной хоронит последние надежды на то, чтобы считать теперь музицирование безопасным занятием.