Центр Киржача возрождается частной инициативой

«За лето к нам приезжают 450 тысяч москвичей – мы же Сочи!» – утверждает киржачский предприниматель Евгений Федоров, который обещает превратить родной город в туристический центр уровня Суздаля или Плеса. Ну, почти…

Киржач – город старинный, степенный, купеческий, в центре города это особенно хорошо заметно. Большинство домов здесь с каменным подвалом и деревянным верхом – в XIX веке в таких жили, торговали, хранили добро зажиточные семьи. Большинство из них украшено табличками «Охраняется государством» – но это, пожалуй, единственный знак того, что до этих зданий кому-то есть дело. Среди них есть разрушенные полностью или частично, а есть просто молящие об уходе: серые, с отбитой штукатуркой и покосившимися рамами.

Бывшая аптека Заруцкого на этом фоне выделяется, как золотой зуб в гнилой челюсти: домик аккуратно покрашен, на окнах сияют веселые разноцветные наличники. Здесь у предпринимателя Федорова штаб. «И это только начало», – говорит он.

В Киржаче действительно затевается небывалый по нашим временам проект. Дело в том, что этот захолустный по любым меркам город – один из ближайших к Москве.

Чем привлечь миллион

У многих столичных жителей здесь дачи, куда на все лето, а иногда и дольше – поближе к природе, свежему воздуху и органической пище – вывозят детей и пенсионеров-родителей, к которым приезжают на выходные и в отпуска. «В Сочи турист едет с 50 тысячами рублей, а возвращается со стольником, чтобы хватило на метро, – рассуждает Федоров. – А к нам берет стольник и половину увозит обратно. Если каждый из 450 тысяч гостей, которые приезжают сюда на лето, потратит в Киржаче хотя бы тысячу, город получит 450 миллионов дохода!»

Беда в том, что в Киржаче тратиться совершенно не на что. Из достопримечательностей здесь есть действующий Благовещенский монастырь, торговые ряды 1850 года постройки и те самые дома с табличками, к которым впору приставлять экскурсовода с загробными голосом и ворохом историй про пожары, эпидемии, пытки, казни и прочие страсти, которых, правда, в тихом Киржаче отродясь не было. Федоров и его команда пытаются превратить город в такое место, где можно с удовольствием проводить время. Для этого приобретаются старые купеческие дома – те, которые не представляют исторической ценности: и превращаются в новые городские объекты: музеи, театры, гостевые дома. «Мы бы с удовольствие брали и дома «с историей», – говорит Федоров. – Проблема в том, что если действовать в соответствии с законом, то проще, быстрее и дешевле бывает дождаться, пока такой дом рухнет, и построить его заново – чем проходить бесконечную цепь согласований, разрешений и прочей бумажной волокиты».

И кирпич не пропадет

Для восстановления купеческих домов был приглашен известный ростовский реставратор Михаил Хренов, который специализируется на реставрации старинных особняков. Сейчас под его «опекой» – семь зданий в Киржаче. «Дома интересные, состояние среднее, видали мы и похуже, – рассказывает он. – И я не вижу никаких препятствий для того, чтобы их нельзя было аутентично восстановить. Пока я только присматриваюсь – что можно сохранить, что и как приводить в порядок. Но уже весной должны начаться более активные реставрационные работы».

Дом с лавкой купца Мараева – капитальное двухэтажное здание из красного кирпича, построенное в XIX веке, сейчас выглядит пострадавшим при арт-обстреле, но Михаил Хренов осматривает его с довольным видом: нетронутыми сохранились не только дверные и оконные проемы, но и сами железные двери и ставни, по счастливой случайности не угодившие в металлолом. Их можно будет почистить и под наслоениями краски найти ту самую, которой они были покрыты изначально. Дыры в стенах – тоже не проблема, для их восстановления будет взят похожий кирпич из других, уже разрешенных домов. «С крыши железное безобразие убрать, привести ее в первоначальный вид, – перечисляет Хренов. – Зачем-то были спилены балки, но мы сможем вернуть им достойный вид. Внутри, конечно, будем убирать поздние слои краски и штукатурки, а там посмотрим – может быть, так и оставим неоштукатуренный кирпич, это красиво».

Со временем в доме Мараева появятся детский театр – его хотят открыть к 1 сентября; а также ресторан и два музея: совы (она украшает герб Киржача) и вина. Город, правда, отнюдь не славится виноделием, зато, как и многие, имеет склонность к винопитию, а отсюда – разнообразие экспонатов: бутылки и графины самых затейливых форм, бочки, афиши и вывески питейных заведений, образцы закуски и многое другое. Также со временем запланировано создать музей народного ополчения 1812 года и музей семейных ценностей с историями о местных героях, среди которых – пионер цветной фотографии Прокудин-Горский и изобретатель искусственной икры Александр Несмеянов.

– Самое сложное в реставрации – максимально сохранить все хорошее, что осталось в доме, – рассуждает Михаил Хренов, – и попытаться восстановить утраченное. К сожалению, обычно не остается никаких материалов – чертежей, обмеров, даже фотографий. Но иногда можно о чем-то догадаться по сохранившимся элементам. А иногда можно просто проехать по городу, посмотреть на какие-то красивые детали, которые использовались в старых домах, и просто повторить что-то подобное. К счастью, из-за отсутствия обременений по дому мы вполне можем себе это позволить. Получившийся результат – это дом, который выглядит, как настоящий памятник старины – а не новодел «под старину».

Резные «глаза» города

Архитектура старинного Киржача в целом ничем не отличается от любого другого среднерусского города. Особенной ее делает разве что затейливая «аргуновская» деревянная резьба, появившаяся в киржачском селе Аргуново. Ее использовали для украшения мебели, иконостастов и наличников, которые раньше были на каждом киржачском доме, но в советские времена в рамках «борьбы с мещанством» исчезнувшие практически отовсюду.

Мастеров, которые бы владели секретами аргуновской резьбы, осталось очень мало. Среди них – Михаил Гашин, который сейчас работает над наличниками в доме Заруцкого. «Я выучился на резчика во Владимире, а потом вернулся в Киржач, – рассказывает он. – Наличники мне всегда нравились, а тут я заинтересовался ими вплотную. Начал изучать эту тему: ходил в наш краеведческий музей, ездил по деревням… Работал я тогда в столярной мастерской, вместе со старыми мастерами, которые прежде резали эти самые наличники. Все они были мастерами очень высокого класса, но уже преклонного возраста. Я у них учился. Они рассказывали об особенностях аргуновской резьбы – она вроде бы без особых затей, без русалок или диковинных зверей. Но стиль очень сдержанный и красивый, с использованием элементов барокко и рококо».

Михаил Гашин говорит, что прежде, до кризиса, работа была: наличники заказывали для своих деревенских домов те самые заезжие москвичи. Потом заказов стало меньше, но зато появились Федоров с командой. «Вообще-то у молодых мало интереса к деревянной резьбе, – печалится мастер. – Любители прекрасного есть, а вот желающих учиться самому что-то делать – нет, хотя я был бы рад передать мастерство ученикам. Этот проект по восстановлению старинных зданий, он все же дает надежду. У меня есть единомышленники – резчик и плотник: раньше мы были просто знакомы, сейчас работаем вместе. Если заказов будет больше, то, может быть, найдутся и желающие к нам присоединиться».

Вполне возможно, что мастер окажется прав: по словам Евгения Федорова, другие местные бизнесмены тоже заинтересовались проектом превращение Киржача в туристическую «конфетку» и начали предлагать собственные проекты. Примерно то же самое происходит, к слову, и в Гороховце, из которого к грядущему 850-летию обещают сделать настоящую лаковую шкатулку – и снова силами частного капитала, который превращает бывшие, никому не нужные развалюхи в гостиницы, кафе, ремесленные центры и частные музеи.

– У плохих хозяев владения разрушаются, – говорит Михаил Хренов. – И это очень грустно, когда что-то прекрасное и интересное бесследно исчезает. Наше государство, к сожалению, тоже оказалось не лучшим хозяином для памятников, особенно когда речь идет не о федеральном, а о местном значении. Предприниматели, которые готовы работать и при этом заботиться об исторической сохранности объектов – не уродовать их сайдингом, пластиковыми окнами, внешними кондиционерами и т.п., это как раз то, что может спасти старые города. Особенно если государство будет их в этом поддерживать.