Барин возглавил совхоз волей бывших крепостных

Изученная, казалось бы, вдоль и поперек история Владимирской губернии до сих пор скрывает тайны. Затерянные среди лесов и бездорожья укромные уголки еще хранят свидетельства далекого прошлого, где в аллеях забытых парков, по которым когда-то прогуливались светские дамы и кавалеры под музыку скрипок и флейты, теперь бродит лишь ветер, да пробуют свои голоса весенние птицы.

Общеизвестно, что во Владимирском крае в пределах нынешнего Петушинского района в селе Андреевское находится родовая усадьба графов Воронцовых, где жительствовала знаменитая княгиня Екатерина Романовна Дашкова – дочь владимирского наместника и генерал-губернатора графа Романа Илларионовича Воронцова, первая и единственная женщина, возглавлявшая Российскую Академию наук. Но вплоть до сегодняшнего дня никто не знал, что на территории бывшего Вязниковского уезда существовала усадьба семейства Домашневых, из рода которых вышел офицер, поэт и писатель Сергей Герасимович Домашнев – тоже директор Петербургской Академии наук, причем занимавший данный пост непосредственно перед княгиней Дашковой.

Казаково на Люлешке

Про усадьбу Казаково на невеликой речке с ласковым названием Люлешка не указано даже в самых подробных путеводителях. Оказавшееся ныне между Владимирским и Ивановским регионами, в стороне от торных путей и асфальтовых дорог, это «дворянское гнездо» совсем бы кануло в Лету, если бы не пытливые историки. По отдельным разрозненным документам XVIII-XIX столетий удалось точно установить, что при нынешней небольшой деревеньке Казаково длительное время существовала обширная господская усадьба, в числе владельцев которой было семейство Домашневых.

Однако прежде этот живописный уголок сменил несколько хозяев. В их числе был некий майор Петр Алексеевич Братцов, завещавший усадьбу родственнику – отставному инженер-прапорщику Алексею Максимовичу Ватазину, сыну товарища (заместителя) костромского воеводы. Тот, в свою очередь, передал Казаково родной сестре Анне Максимовне, вышедшей замуж за поручика Якова Александровича Суколенова, в молодости служившего в лейб-гвардии Преображенском полку, а после отставки посвятившего досуг хозяйственной деятельности. Именно Суколенов на крутом левом возвышенном берегу реки Люлешки устроил обширный усадебный парк из еловых и липовых аллей, дубов и акаций, выстроил большой дом и флигель при нем, а также возвел многочисленные хозяйственные постройки, устроил мост через реку и выкопал пруд в парке рядом с главным домом.

Сыновей у помещика Суколенова не было, поэтому Казаково унаследовала его любимая дочь Олимпиада Яковлевна, вышедшая замуж за отставного подполковника Ивана Ивановича Домашнева, тоже в молодости служившего в гвардии, а потом – в армейских полках. Подполковник Домашнев приходился родным племянником директору Академии наук Сергею Герасимовичу Домашневу, в семействе которого вырос, провел детство и юность. Точно неизвестно, бывал ли сам Сергей Герасимович в Казаково, но его супруга Варвара Ивановна, урожденная княжна Оболенская (пережившая мужа более чем на 30 лет), и сын Иван Сергеевич Домашнев на берега Люлешки приезжали погостить неоднократно.

Помещик в совхозе

При Домашневых усадьба в Казаково получила дальнейшее развитие. Там появились большой фруктовый сад, оранжереи, цветники, беседки и мостики, была построена школа для крестьянских ребятишек, устроена образцовая ферма. Наследником и следующим владельцем усадьбы стал сын Ивана Домашнева и Олимпиады Суколеновой майор Яков Иванович Домашнев. Он проявил себя рачительным хозяином, при котором Казаково стало не только жемчужиной усадебного быта, но и прибыльным поместьем, где работали сотни крестьян. Крепостное право к тому времени отменили, поэтому селяне трудились у барина в качестве батраков за достаточно высокую по местным меркам плату.

Яков Домашнев вступил в брак с девицей Ольгой Федоровной Хомутовой из костромского дворянского рода. У них родилось трое детей: две дочери и сын Николай. Николай Яковлевич Домашнев, появившийся на свет в 1874 году, и стал последним казаковским помещиком. О том, насколько уважали и ценили его мужики – потомки бывших домашневских крепостных, свидетельствует тот факт, что в 1920-е годы, когда на базе национализированных домашневских имений был организован совхоз, его директором выбрали… бывшего барина Николая Домашнева! По тем временам случай оказался поистине беспрецедентный.

Советские власти поначалу даже растерялись, против совхозной демократии не пошли, и несколько лет директор Домашнев успешно руководил новым советским хозяйством (именно так расшифровывалось сокращение «совхоз»). Однако потом большевики провели-таки «чистку» кадров и способствовали увольнению Домашнева, как «социально чуждого». Дальнейшая судьба Николая Домашнева неизвестна.

Усадьба в Казаково ненадолго пережила последнего владельца. Без хозяйского присмотра почти все там было растащено и поломано, а потом от неосторожного обращения с огнем сгорел дотла и главный дом. Флигели разобрали на дрова, так же, как мостики и беседки в парке. Оранжереи сломали еще раньше, а фруктовый сад с сотнями яблонь, груш и слив постепенно одичал, частью – выродился, а частью – вымерз.

Дольше всех продержалась устроенная еще Домашневыми сельская школа. Но и ее в 1960-е годы закрыли и разобрали.

Старые аллеи
Сегодня от былого великолепия домашгневской усадьбы почти ничего не сохранилось. Сама деревня Казаково невелика, часть домов там брошены и разрушаются. Хороших дорог туда нет, в распутицу добраться можно лишь на внедорожнике или на… «Оке»! Юркую маленькую машиненку, говорят, вдвоем вручную можно вытянуть из любой ямы и колеи.

Вдоль Люлешки ветшают когда-то во множестве понастроенные там баньки. Через речушку, летом похожую на большой ручей, а по весне разливающуюся достаточно широко, переброшено несколько бетонных балок, образующих импровизированный мост, по которому проехать способен лишь водитель-виртуоз. Лучше всего пересекать эту переправу пешком, на велосипеде или, в крайнем случае, на мотоцикле.

За рекой дорожка круто поднимается вверх, выводя к вековым липовым аллеям усадебного парка, который и сейчас поражает своим размахом. По аллеям, где когда-то фланировали Домашневы и их многочисленные гости и родня, теперь заваленным ветками и мусором, уже десятки лет почти никто не ходит. После того, как на территории прежней усадьбы ликвидировали школу, местные жители наведываются на левый берег лишь по ягоды и грибы. А еще – на рыбалку к усадебному пруду, обсаженному березками и представляющему в плане правильный прямоугольник.

Одна из местных старожилов, хранительница казаковских преданий Александра Павловна Крупина, несмотря на свои без малого восемь десятков лет, с удовольствием показывает все любопытные уголки прежней домашневской вотчины. За старушкой, всю жизнь проработавшей на сельской ферме, просто не угнаться. Быстро поднимаясь в гору среди старых лип, Александра Павловна демонстрирует земляные валы, оставшиеся от фундамента сгоревшего барского дома, подводит к тому месту, где находилась школа, указывает путь к усадебному пруду. В ее памяти многое из того, что сейчас уже невозможно увидеть, сохраняет навсегда пропавшие формы.
- Красиво здесь раньше было! – вздыхает последняя свидетельница и хранительница исчезающей усадьбы. – Дорожки в порядке содержались, луга обкашивали, мостик имелся нормальный, проезжий. Школа аккуратная стояла, а вот главный дом я уже не застала. Однако и теперь люблю иногда сюда приходить. Особенно хорошо тут, когда цветут двухсотлетние домашневские липы. Тогда вокруг пахнет медом, жужжат пчелы, и на старых аллеях не так одиноко. Но еще немного времени пройдет, и о бывшей усадьбе забудут окончательно. Хотя бы напишите о ней…