Восьмого марта в Интернете стартует одноименный международный фестиваль женского документального кино. Одна из его организаторов, владимирский режиссер-документалист Юлия Панасенко, в эксклюзивном интервью рассказала корреспонденту «Призыва», чем женское кино отличается от мужского, почему документалистике закрыт доступ на широкий экран, и чего ждать зрителю от «8 Марта».
Жизнь без скандалов
– Сам проект зачинался и рождался от дружеской связи. Примерно год назад несколько девушек-документалисток договорились до того, что в нашей стране нет фестиваля женского кино, и это очень зря. В Европе, например, документальные фестивали делают все, кому не лень: женщины, дети, инвалиды, представители малых народностей. У нас же об этом практически никто ничего не знает. И как-то подумалось, что если нам это нравится, то кому-то еще тоже может быть интересно. Буквально за полгода мы сделали сайт, выложили фильмы – нам прислали 18 картин – и стали ждать, что получится. Получилось хорошо: оказалось, многим интересно было увидеть кино, которое в обычных условиях посмотреть достаточно трудно. Даже в Москве есть только один кинотеатр, где показывают «документалку». Во Владимире существует «Политехник», где хоть что-то показывают, в других провинциальных городах нет и этого. Правда, существует Интернет, где при желании можно найти практически все, но для этого надо знать какие-то имена, названия – в общем, хоть что-то. А у нас исторически сложилось так, что люди очень мало знают про документальное кино.
– А что надо знать об этом, чтобы заинтересоваться?
– Главное, документальное кино – это уникальный жанр, потому что там все настоящее. В центре стоит не вымысел, а живые люди и реальные ситуации. Для зрителя это возможность своими глазами увидеть нечто такое, о чем он, возможно, даже не подозревал – или подозревал, но хотел убедиться, как все это на самом деле. Документалистика, в сущности, единственный проводник в более-менее объективную реальность. Автор обычно ничего не навязывает, он старается быть беспристрастным.
Беда в том, что в нашей стране отношение к документалистике у людей совершенно испорчено. В советские времена по телевизору показывали какие-то нестерпимого занудства фильмы про березки, пахоту, передовиков – нормальному человеку смотреть это было невозможно, и никто в итоге не смотрел. А сейчас все ушло в противоположную крайность: федеральные каналы показывают то, что считают реальными историями, хотя на самом деле это «скандалы, интриги, расследования» – какие-то желтые сюжеты про таблетки, еду-убийцу, как подцепить миллионера… с обязательным нагнетанием ситуации, говорящей звездой в кадре и прочими красотами. Кто-то это, наверное, смотрит – но, конечно, у человека, который знакомится с документалистикой по таким образцам, сложится ощущение, что это опять-таки полная ерунда. Но по поводу сравнения хорошего кино с телевизионными «расследованиями» могу сказать: это не война, это просто два разных мира, как художественная литература и бульварные романы. Но все-таки хотелось бы, чтобы у людей был выбор. Потому что сейчас многие не смотрят документальные фильмы просто потому, что не знают о их существовании! У хорошей документалистики в нашей стране пока достаточно маленькая площадка -помимо профессиональных смотров и фестивалей, это канал «24.doc», который показывают далеко не в каждом доме, и еще передача «Смотрим, обсуждаем» на канале «Культура»: раньше там показывали только зарубежные фильмы, теперь стали и наши.
Дамы и бомжи
– Чем отличается то, что предлагаете вы, от того, к чему привык среднестатистический зритель?
– В этом году мы поставили достаточно высокую планку. Мы обратились не только к соотечественникам, но и к иностранным режиссерам; нам присылали фильмы буквально со всего мира. Единственное условие -фильм должен быть снят женщиной. Для зрителя это редкая возможность, потому что в Европе, например, авторы фильмов часто связаны условиями контракта, и поэтому их работы нельзя найти на «youtube» и других открытых ресурсах. И еще, конечно, это шанс заглянуть туда, куда не попадешь в других обстоятельствах, от тюрьмы на Ямайке, где реабилитация заключенных включает пение регги, до японского ритуала для женщин, мечтающих забеременеть.
Другое дело, конечно, не каждый человек это осилит: здесь никто не будет разжевывать для зрителя информацию и делать за него выводы. Надо смотреть самому, думать самому, это не все любят. Но это одновременно достаточно захватывающий процесс.
– Есть версия, что современная документалистика – это что-то непременно мрачное, пессимистичное… Если в кадре не будет трагедии, режиссер просто не возьмется за работу: попса, и коллеги засмеют…
– В этом есть доля правды: у студентов ВГИКа даже ходит шутка «вы уже сняли свой фильм про бомжа?». На самом деле снимать про униженных и обездоленных, конечно, проще. И, опять же, это наша жизнь, от нее не уйти. С другой стороны, комедия – это вообще особый жанр, надо иметь особенный талант, чтобы суметь не только увидеть, но и передать что-то смешное. Но мы не хотим быть рупором катаклизмов, а, наоборот, хотим расширить границы жанра и потому постарались, чтобы «8 Марта» было примерно поровну и серьезных фильмов, и легких, смешных – чего стоит, скажем, питерская картина «Волосы» про будни парикмахерской. И чтобы было разнообразие и тем, и эстетики, и стилей. Мне кажется, только так каждый сможет найти в программе что-то свое. Ну, а потом захочет посмотреть еще что-нибудь – просто чтобы понять, как еще бывает.
– Женское документальное кино чем-то принципиально отличается от мужского?
– С точки зрения выбора сюжетов – практически ничем. Есть точка зрения, что женщине легче снимать про материнство, детей и прочее душещипательное. На самом деле это совершенно не так, и среди режиссеров-мужчин есть такие, кто раскроет, например, тему абортов так, что другой женщине и не снилось! И есть прекрасные женские фильмы про войну или спорт. Но сам по себе женский взгляд все же отличается. Нельзя сказать, что он более мягкий и сочувствующий: ироничных и жестких людей среди доку-менталисток не меньше, чем сентиментальных. Но при этом женщине более свойственно углубляться в проблему до самых корней, рассматривать ее с разных сторон, показывать через различные детали. Внимание к мелочам вообще – женское свойство. И, будем честными, женщины часто транслируют свои эмоции через свою работу – вообще часто позволяют себе больше, чем мужчины. Но это тоже интересный процесс: смотреть, как автор раскрывается через ту или иную ситуацию.
Сам себе режиссер
– Какие темы представлены на вашем фестивале?
– Самые разные, от политики и социальных проблем до музыки и разных бытовых ситуаций. Среди нас, организаторов, нет ни феминисток, ни лесбиянок, ни представительниц других радикальных групп. Мы обычные люди, и фильмы стараемся отбирать такие, чтобы интересно было каждому: будет, например, роад-муви, будет фантасмагория. Но и про меньшинства покажем тоже, это, кстати, очень тонкая картина с явно женским взглядом.
Еще у нас сделана так называемая «особая программа» – это фильмы, которые сейчас очень востребованы у зрителя, про них много говорят. Это фильмы про детей-сирот и детей-аутистов. Мы поняли, что не сможем без них обойтись, потому что они действительно вызывают у людей реакцию, но не просто заставляют плакать, а толкают к действиям. Например, фильм Елены Погребижской «Мама, я убью тебя» о жизни в интернате для умственно-отсталых детей. После него вице-премьер Ольга Голодец поручила министерствам разобраться в ситуации, многие захотели усыновить именно таких детей… То есть такие фильмы, при всех их недостатках – это настоящий документ, в этом его значимость. И это, конечно, надо видеть.
– Что из всего этого, по-твоему, привлечет наибольшее количество зрителей?
– Честно говоря, трудно сказать. В прошлом году мы зрителей не считали – хотя, например, документальный онлайн-фестиваль «Новой газеты» смотрело около 10 тысяч человек в день. В этом году мы собираемся следить за статистикой нашего сайта, чтобы понять, какие именно фильмы сейчас хотят видеть люди. К сожалению, мы не можем узнать подробности, потому что онлайн-формат предполагает людей любого возраста и из любых концов мира. Так что, наверное, сделаем возможность комментирования – чтобы люди могли рассказать, кто они, зачем пришли, что обо всем этом думают. Но подводить итоги, понятно, можно будет только после фестиваля. И тогда же решать, имеет ли вся эта затея смысл – впрочем, предположения на этот счет у меня все же оптимистичные.
– Когда-то кино было уделом единиц, чтобы снимать его, надо было долго учиться. Сейчас камера есть практически в каждом телефоне. Меняет ли это каким-либо образом современную документалистику?
– В общем, да: камеры сейчас стоят недорого, и программы, которые позволяют смонтировать из отснятого фильм, можно бесплатно скачать в Интернете. Но чтобы результат получился интересным не только для близких родственников и друзей, все же нужны либо знания, либо врожденный талант. Я при этом совершенно не исключаю, что именно таким образом, «на телефон», может быть снято действительно стоящее кино. На любую тему – от взросления ребенка до офисной документальной комедии. Возможно даже, мы получим его уже на следующий фестиваль, почему бы и нет?
НАША СПРАВКА
Международный фестиваль женского документального кино «8 Марта» откроется в Международный женский день на сайте www.doc8marta.com. Фильмы фестивальной программы будут в открытом доступе две недели, посмотреть их можно бесплатно. Иностранные фильмы сопровождают субтитры на русском языке.
Обсуждение