В Российской империи праздник 1 Мая считался крамольным. Обычно его отмечали оппозиционно настроенные рабочие-пролетарии, а также проникшиеся революционными идеями студенты и представители интеллигенции.
В отечественной литературе первомайскую демонстрацию рубежа XIX-XX веков, где в качестве участников фигурируют почти исключительно рабочие, колоритно изобразил в своем романе «Мать» Максим Горький. Однако зачастую лидерами рабочих окраин становились представители совсем иных сословий, в том числе потомственные дворяне, хотя, казалось бы, они должны были стать самыми активными защитниками монархического строя.
«Красные дворяне», как называли в обществе сочувствующих революции выходцев из «благородного» сословия, встречались и среди наших земляков. Наиболее яркий тому пример – судьба семьи дворян Языковых. Они порвали с господствующим классом, к которому принадлежали с рождения, но новые товарищи по борьбе так и не признали их своими. В итоге многолетняя эпопея Языковых окончилась трагически.
Потомки суздальской аристократии
Языковы – старинный дворянский род, представители которого вели счет своим предкам с XV столетия. Та ветвь, о которой идет речь, в середине XIX века породнилась с суздальским уездным предводителем дворянства (должность, в определенной степени являвшаяся аналогом нынешнего главы района) полковником Николаем Яковлевичем Черепановым, ветераном русско-шведской войны 1788-1790 гг. и командиром 5-го пешего казачьего полка Владимирского ополчения 1812 года. Дочь полковника Ольга Николаевна вышла замуж за капитана Эраста Александровича Языкова, служившего после выхода в отставку из военной службы заседателем земского суда. Документы Владимирского облгосархива свидетельствуют о том, что Языковы вместе со своими детьми подолгу гостили в усадьбе Черепановых в сельце Вильцово близ села Торчино Суздальского уезда. Сегодня Вильцово, где от прежнего «дворянского гнезда» остались лишь следы усадебного парка, находится на шоссе Владимир – Иваново на севере нынешнего Владимирского региона.
Можно сказать, что Языковы относились к владимирской губернской аристократии. Примечательно, что двоюродный дед Эраста и полковник Ника-нор Павлович Языков был преемником полковника Языкова на посту суздальского предводителя в 1812-1814 гг. Первенец Эраста Языкова и Ольги Черепановой Александр Языков, как и отец, служил офицером, потом стал чиновником, но умер еще не старым человеком. От брака с учительницей Ольгой Прохоровой он имел сына Александра-младшего.
Александр Александрович Языков лишился отца в 15-летнем возрасте. Его вырастила мать, преподававшая иностранные языки и передавшая свои способности полиглота детям. Александр Языков поступил в Петербургский технологический институт, где его однокашником и другом стал Леонид Красин – будущий советский нарком и высокопоставленный дипломат.
Путь в революцию
Дружба с Красиным привела к тому, что вскоре студент Языков не столько посещал лекции институтских профессоров, сколько вел революционную пропаганду среди петербургских рабочих. Учебу он забросил и в конце концов был исключен из института. Молодой человек без каких-либо официальных занятий оказался в поле зрения полиции. В рамках дела о подготовке покушения на царя бывший студент был арестован, провел полтора года в тюрьме, а потом был осужден, но отделался достаточно мягким приговором: всего лишь три года сибирской ссылки.
Режим ссыльнопоселенца Языкова тоже оказался более чем щадящим. Несостоявшийся технолог, получая содержание от казны, занимался охотой, совершал пешие и конные прогулки, а потом даже женился и завел детей. Однако супруга Александра Александровича вскоре у мерла от чахотки, оставив Языкова с двумя маленькими сыновьями. Но тот не стал долго сокрушаться и вскоре женился вторично на подруге покойной.
После окончания срока ссылки Языков со своим семейством перебрался в Батуми, а потом после недолгого пребывания в Тифлисе и Харькове обосновался в Баку. Там по заданию ЦК РСДРП вместе с Красиным он организовал печатание революционной газеты «Искра», матрицы которой доставлялись нелегально из-за границы.
После поражения революции 1905 года Языков скрылся и тайно эмигрировал в Персию, перед тем отправив сыновей в Кострому, к своему дяде Прохорову, возглавлявшему местное земство. Вплоть до 1917 года Александр Языков оставался в эмиграции, постоянно меняя страны пребывания, и объехал почти весь мир. Список его скитаний впечатляет: Болгария, Турция, Греция, Германия, Англия, США, Канада, Китай и даже Япония!
Жертвы 37-го года
После революции 1917 года Языков вернулся в Россию. Вскоре он стал председателем Костромского горсовета. Однако уже в 1918-м стараниями соратников по Закавказью его избрали членом ВЦИКа, а потом перевели в Наркомат иностранных дел, чему способствовало знание иностранных языков и большой опыт заграничной жизни. В 1921-1922 гг. Языков по личному предложению Ленина возглавил делегацию тогда формально независимой Дальневосточной республики на Вашингтонской конференции об ограничении морских вооружений и проблемах Дальнего Востока и бассейна Тихого океана. Дипломатов из красной России тогда в столицу США не пригласили, поэтому Языков как мог пытался влиять на судьбу КВЖД и не без успеха стремился расколоть единый антисоветский фронт.
Затем Александр Александрович занимал пост генерального консула в Канаде, откуда был переведен на такую же должность в Великобританию, где послом служил его друг Леонид Красин. Затем Языкова отозвали в СССР. Там он работал в ЦСУ, ВСНХ и Гослитиздате. В 1937 году стал ответственным секретарем полного собрания сочинений А.С. Пушкина, которое издавалось к 100-летию гибели поэта. Однако тот трагический год стал последним и для «красного дворянина». В сентябре 37-го он был арестован, осужден по надуманному обвинению (не последнюю роль в этом сыграло дворянское происхождение) и расстрелян.
Не менее трагически сложились и судьбы сыновей Александра Языкова. Его старший сын Валериан уже в гимназии организовал «литературно-политический кружок», а в 1917 году в 19-летнем возрасте сразу же нацепил огромный красный бант и вступил в партию большевиков. Он стал комиссаром и участвовал в подавлении антибольшевистского мятежа в Ярославле. Потом в качестве политработника воевал против Колчака, а после окончания гражданской войны получил направление в Горную академию. Позже работал геологом, занимал посты директора Центрального НИИ геологии и треста «Главникельолова». Осенью 1937-го Валериан Языков, как и его отец, был репрессирован и расстрелян.
Второй сын, Александр, прожил еще более короткую жизнь. В 1919 году, будучи комиссаром 291-го пехотного полка, погиб в бою с белыми на Южном фронте под Царицыном всего лишь в 20-летнем возрасте. А в 1937-м были арестованы еще и два младших сына Языкова-старшего от второго и третьего браков Владимир и Георгий. Их судьбы до сих пор неизвестны.
Так пресеклась эта ветвь дворянского рода Языковых, предки которых верой и правдой служили царю и Отечеству, а их потомки, изменив своему классу, в итоге закончили жизнь в сталинских застенках.
Николай Фролов