После выхода в «Призыве» материала о том, что депутаты Владимирского горсовета поддержали решение о слиянии двух вечерних школ – № 4 и 8, в редакцию посыпались звонки. А вскоре и посетители зачастили. Тут-то и выяснилось, что «социальное напряжение», об отсутствии которого рапортовали чиновники на горсовете, все же имеется. Только выражается оно проще, человечнее, что ли, не в митингах, а в недоумении, отчаянии и в слезах.
«Ходишь-ходишь в школу, а тут – бац…»
До принятия судьбоносного решения (то бишь 25 мая) во Владимире были две вечерние школы. В обеих учится 479 человек. За последние три года набор учеников там снижался, и, по информации, озвученной на сессии горсовета, в новом учебном году две школы наберут не более 350 учеников. Такого количества и одному учебному заведению маловато. Поэтому горсовет проголосовал за слияние двух школ. Учить – на базе восьмой, поскольку та, согласно выданной областным департаментом образования лицензии, может принять не более 400 человек.
Однако при этом почему-то не учитывается муниципальное задание, которое никто не отменял. Согласно ему обе школы должны были принять более 500 человек…
В освободившейся, четвертой, планируют открыть группы для дошколят и классы начальной школы. Тем более здание-то «четверки» -типовое, это бывший детский садик.
– А ведь когда мы въезжали сюда, то здесь было всего 30 детей, – говорит мне Николай Бабаев, директор сменной вечерней школы № 4. – Это было в 1999 году. Мы переезжали из здания ЦНТИ с площади Ленина.
Но историческому переезду предшествовали не менее эпохальные события. В середине 80-х годов прошлого века вечерние школы во Владимире тоже исчезали. Для сравнения – их было 13, сейчас останется две, причем одна из них для осужденных, находится в тюрьме. Под крыло четвертой тогда перешли школы № 6 и 3, 11-я школа мастеров, областная школа для глухих и слабослышащих. Всего под одной крышей оказались около 800 учащихся. И лучшие педагогические кадры тогда сохранили: коллектив был человек 70.
– Система наша специфична, – поясняет Николай Бабаев. – Нужны особые данные, чтобы одновременно работать и с подростками, и со взрослыми людьми, поскольку у нас есть и те, и другие.
Школа работала творчески и интересно – этот факт подтверждают все мои собеседники. А есть еще и показатели. Согласно им из четвертой школы ежегодно выпускались не менее ста учащихся. В прошлом году успешно сдали ЕГЭ 69 человек. Но, признаются и учителя, и директор, ежегодно перед 1 сентября была тревога: будет комплект или нет?
Мало кто знает об одной «конструктивной особенности» вечерних школ. День знаний здесь мало того что проходит без карапузов с бантами и букетами, но иногда вообще отличается малолюдностью. И причин тому много. В вечернюю школу принимают круглый год. Объявили аттестацию на заводе, а у токаря-профессионала, как выяснилось, нет законченного среднего образования, что обязательно для производственного экзамена. И бредет токарь-недоучка к воротам вечерней школы.
К концу первого полугодия той же дорожкой идут те, кто поступил в лицеи, колледжи, ПТУ, но быстро разочаровался, и потянуло в школу. Таких набирается процентов 30 от общего количества учеников. К концу осени приходят за парты недоученные, но уже отслужившие в армии парни: их не берут в милицию, в пожарные или охрану без полного среднего образования. Как показывает практика, максимальная наполняемость вечерней школы достигается к концу января. И где уверенность, что в январе 2012 года в ставшую единственной восьмую школу не придут полсотни, а то и более человек?
«Знания дают бесплатно. Много. На жизнь хватит!»
Думали ли учителя четвертой школы, что через 13 лет после переезда им предстоит проститься со ставшими родными классами? Они обустраивали их с любовью и с душой после новоселья, но теперь болеют не за материальные потери. Они буквально раздавлены свалившейся на них новостью. По словам педагогов, их просто поставили перед фактом: прочитали приказ о реорганизации и вручили под подпись уведомления. Они в недоумении: неужели нельзя было загодя предупредить их о закрытии и необходимости искать работу? Несмотря на то, что большинство из них в пенсионном возрасте, их ценят как профессионалов.
В чем-то даже оскорбила их и форма, с которой была оглашена новость. Они вспоминают, что перед переездом объяснить ситуацию к ним пришли руководители городской власти. Сейчас прислали юриста. Но больше угнетает другое: почему при закрытии школы принят во внимание только количественный состав учащихся? Педагоги убеждены: четвертая вечерняя школа дает хорошую базу знаний для дальнейшей учебы.
– Школа имела свое лицо, пользовалась любовью среди учеников, – говорят мне преподаватели, собравшиеся специально на встречу с журналистом в перерыве между экзаменами. – У нас были учащиеся из Академии туризма, сначала смотрели с опаской, а потом признались, что школа у нас обычная и качество образования лучше, чем во многих. Мы любого ученика с желанием учиться подготовим к экзамену. У нас очень маленький процент оставшихся без образования, и это при том, что приходят к нам порой очень необычные ребята.
Татьяна Александровна Соболь называет одну из категорий подростков: «двоечники» с последней парты. Их «тянули за уши» из года в год, из класса в класс и, наконец, отчисляли с облегчением. Приходят они сюда под родительским кнутом со стойкой аллергией к учебе. А учителя, особенно в первое время, пытаются научить их элементарному – к доске выходить! Ну, не приучены они к такому!
– Потом начинают отвечать у доски, им начинает это нравиться, и дети благополучно получают аттестат, а главное – идут учиться дальше, – говорит Татьяна А лександровна. В четвертой школе есть уникальные технологии работы со слабослышащими учениками. Учителя владеют навыками жестикуляционной речи. Уволят их – где учиться таким детям? Сейчас им предложено пойти в школу № 14.
«В прошлом году был вопрос по 11-й школе, хотели закрыть, а у них, как у нас, меньше 300 учащихся, но ведь отстояли школу. А почему сейчас вечернюю школу так легко закрыть?» – задают мне вопрос педагоги. У них есть вариант ответа на этот вопрос: кому-то понадобилось здание. То, что перепрофилирования здания не будет и, по обещаниям чиновников, оно останется образовательным, учителей не убеждает. «Снова получается, что проблемы одних решают за счет других, не думая, что подросшие дошколята могут искать варианты получения среднего образования в вечерней школе, – говорят они. – Подрастает-то сейчас будущих владимирцев больше, чем еще лет шесть назад!» Да и, как уверяют специалисты, поколение 90-х годов еще долго будет подпитывать вечернее образование.
«Часто простое кажется вздорным…»
В такой ситуации разговоры о преемственности традиций, качественном образовании кажутся наивными. Мои собеседники уверены, что уничтожение вечерней школы идет давно: стало традицией все проблемы образования решать за счет вечернего обучения.
Юрий Куликов, директор восьмой вечерней школы областного центра, признается, что сейчас атмосфера в коллективе его школы ничем не лучше, чем в преобразованной четвертой.
– Наши педагоги также переживают, поверьте, – говорит он мне. – Не четвертую школу закрыли, а реорганизуются две школы, и наша просто остается преемником. Все учителя – в равных условиях. Мы собирались набирать три десятых класса, и они столько же. Но шесть теперь мы набирать не будем, лицензия подобное не позволит. Однако хочу заметить: этим педколлективом мы и 420 человек учили. А сейчас, по данным последних трех лет, наполняемость школы будет в среднем 350 человек.
Простая арифметика показывает и другое: можно сохранить всех учителей, разделить учебную нагрузку, но тогда все они будут получать по минимуму.
Смущает директора восьмой школы еще один факт:
– Если бы горсовет написал, что это делается исключительно для возвращения детских садов детям, я бы принял это решение с легким сердцем, но до сих пор так четко и неизвестно, что будет открыто на базе бывшей четвертой школы, – говорит он.
Зато ясно другое: если до решения горсовета у детей и взрослых был выбор и альтернатива, куда пойти вечером учиться, то теперь им дорога только одна. И, кстати, Юрий Викторович весьма скептически оценивает вероятность того, что все ученики закрытой школы придут в его учреждение: это же не обычные ученики.
По его мнению, коллектив школы можно сохранить, сделав на базе бывшего профессионального училища № 33 центр образования для тех, кто хотел, но не смог закончить школу. Плюсом еще и специальность такие дети могли бы получить. Но школа – под крылом города, а управление средним профессиональным образованием осуществляет региональная власть. И, как показывает жизнь, город и область не могут найти общую тональность в разговоре, особенно если проект затрагивает имущественные интересы.
«Нам с вами нужно что-то делать!»
Ни на заседание Совета, ни на комитеты, где предварительно прорабатывался вопрос, директоров объединенных школ и педагогов не приглашали. Жаль, может быть, тогда услышали бы народные избранники о том, что, к примеру, еще 10 лет назад в области были 23 вечерние школы. Сейчас – 11, то есть меньше половины. Есть территории, где такие учреждения вообще отсутствуют!
В прошлом году закрылся центр образования в Гусь-Хрустальном («а там даже детей кормили», – вздыхает Юрий Куликов). Учеников -50 человек – передали обычной школе, и теперь ее руководство с грустью смотрит на «уроненные» показатели посещаемости, успеваемости, результаты ЕГЭ.
– Мы действительно ЕГЭ сдаем хуже, – говорит Юрий Куликов. – У меня 20 человек не явилось в этом году. Почему? У каждого своя причина. Они взрослые люди: кто не смог по семейным делам, кого-то с работы не отпустили. В этом году самый старший выпускник 1979 года рождения, в прошлом году выпускали 42-летнего.
Кстати, вечерние школы имеют широкие возможности для образования – очное, заочное, экстернат, дневное, вечернее, сменное, индивидуальный план. Очевидно, что интересы ученика не будут ущемлены. В прошлом году вечерняя школа закрылась в Юрьев-Польском. Хотели закрыть вечернюю школу в Петушках, но ее отстояли выпускники – почтенные дядьки пришли к чиновникам и убедили их. Найдутся ли защитники у четвертой школы? Ведь среди ее выпускников есть немало известных в городе и области людей, может, стоит попробовать?
В Муроме замок на вечерней школе появился давно. Там тоже не повезло ей со зданием: учились недоросли в бывшей церкви. Теперь «вечерники» ходят опять-таки в обычную общеобразовательную. В Александрове вечерняя школа держится за счет закрытых в соседних Струнино и Карабаново.
В этой ситуации кажется анекдотичным другой факт. За колючей проволокой, по российскому законодательству, провозглашено обязательное получение образования «сидельцам» до 30 лет. И в тюрьмах с колониями стали возрождать школы. В Централе после 20-летнего перерыва открыли учебно-консультационный пункт. Хочешь получить полное среднее образование без ЕГЭ – садись! А на воле это сделать тяжеловато.
«Вот такой вот классный руководитель!»
По статистике, во Владимире около 1700 молодых ребят не имеют среднего образования в возрасте от 18 до 35 лет, в области их более 100 тысяч. Некоторые полагают, что слабая реклама сыграла с вечерними школами злую шутку – о них просто забыли. Возможно, в рыночной экономике они оказались слабым звеном. Но не будет их и…
Светлана Беличенко, прошлогодняя выпускница четвертой вечерней школы областного центра, мама двоих детей -11-летнего Алексея и Катюшки, которой нет еще двух. Мы разговариваем у нее на кухне в перерывах между Катиными заботами и делами.
Она не закончила одиннадцатилетку по семейным обстоятельствам. Стала мамой-одиночкой. Но когда сын пошел в школу, засобиралась и сама.
– Первый раз по рекомендации кого-то из знакомых пришла в четвертую школу в 2004 году. Но проучилась всего полгода. Пришла к директору Николаю Владимировичу: «Вот учебники, забирайте, не буду учиться». Он документы не отдал, сказал: «Ты к нам все равно вернешься! Ну, не в следующем году, через год, но вернешься!»
Оказался прав. В 2008 году Светлана снова села за парту. Попытка номер два была успешной: закончила образование. Но в этой вечерней школе получила много больше, чем просто аттестат. Здесь Светлана познакомилась с мужем, и к ЕГЭ была уже мамой двоих детей. На экзамен ее отпускала мама, которая помогала сидеть с детьми.
– Меня многие спрашивают, зачем пошла в школу? Для чего? Работа тогда, да и сейчас, шикарная, зарплата хорошая, и на работе круг знаний шире, чем могло бы дать среднее образование. Для себя это, не для работы, для своих детей. Как я буду заставлять учиться ребенка, если у мамы у самой нет образования. Вот в чем был вопрос, – говорит Светлана.
Самым трудным, вспоминает она, было выкроить время для занятий, тем более что живет она в Юрьевце, а ездить надо было во Владимир на Михайловскую. С будущим мужем они были в одном классе. Когда познакомились ближе, то помогали друг другу, если один отсутствовал, второй писал за двоих и объяснял урок дома. Сейчас Светлана и Владимир – студенты владимирских вузов. У нее в зачетке одни пятерки, чему несказанно рад сын.
…Пока материал готовился к печати, в редакцию звонили многие – ученики, родители. Они говорили об одном: школа, которую они потеряют, была для них больше, чем просто учреждение образования. У родительницы, представившейся Татьяной Александровной, срывается голос:
– Они спасали детей, выброшенных за борт. Отогревали милосердием, чутким отношением, человечностью. Их «гадкие утята» вырастают в прекрасных лебедей. Мой ребенок после автокатастрофы не потянул колледж, были сильные головные боли. Пошли учиться в четвертую школу и смогли получить аттестат. Там учителя относятся к ученикам как к своим детям, болеют за них, контролируют, переживают. Мы в шоке от того, что такой школы, оказывается, быть не должно!
Светлана Салатаева