Лето подходит к концу. Но осень — это не только «дождливая пора, очей очарованье», но и время начала театральных сезонов. Театр сегодня — какой он и что его ждет? Об этом мы побеседовали с доцентом РАТИ, актером и режиссером Владимиром Лаптевым, который сейчас блистает в кино и на подмостках московского «Театра Луны», а в девяностых ставил спектакли во Владимире.
- Владимир Георгиевич, вы в театре давно. Расскажите, как он менялся на ваших глазах?
- Я в театре действительно очень давно — где-то с 1966 года, когда я впервые вышел на профессиональную сцену. В то время законодателем мод стал театр на Таганке Юрия Любимова. Тогда театр был на стыке разговорного и психологического. А в середине 60-х годов любимовское направление как-то сильно стало влиять особенно на провинциальные театры, и люди там стали увлекаться формой. Мне в этом смысле повезло, поскольку я режиссерский факультет оканчивал в Сибири. Там было много сосланных артистов, режиссеров таировского, вахтанговского театров, мхатовцев. Поэтому я комплексно стал подходить к драматургии.
Вообще, я считаю, что вопрос, как развивался театр, все-таки риторический. Ведь все зависело от индивидуальности худруков театров.
А сегодня, как мне кажется, развитие театра идет в большей степени с пониманием потребностей публики. Это, наверное, и хорошо. Но есть нюансы, когда уж очень «на потребу». Театр должен вести за собой зрителя, перевоспитывать, в художественном смысле, конечно. Да и в содержательном, потому что театр, на мой взгляд, — это все-таки элитарное искусство, не для всех.
- А нет ли у вас ощущения, что сейчас в театре много искусства ради искусства?
- Я думаю, это желание заявить о себе. Такой художественный эгоцентризм, который губит театр на корню, но постепенно. Сейчас театр находится в такой стадии развития, когда нужно находить гармонию, мне кажется. Нужно учитывать неподготовленность публики к серьезной драматургии, потому что в последние годы зрителей пичкали развлекаловкой. Конечно, хочется заявить о себе как о некоем художнике, а с другой стороны, хочется и публику завлечь. И таким образом режиссеры проигрывают. Спектакли получаются холодные, без души. Иногда смотришь и думаешь: чего-то они там на сцене веселятся, что-то они там имеют в виду, а в зале-то и несмешно. Это значит, люди не владеют профессией в той степени, которая необходима. Вообще, профессиональная режиссура как таковая сильно упала. Режиссеры имеют замысел, но не умеют его воплотить. Они ищут какую-то форму, но не умеют убедить. И артисты сопротивляются этой форме, не понимают, чего хочет постановщик. Это беда во многом именно режиссерская. Очень много непрофессионализма.
- И из-за чего же это происходит?
- Очень серьезный вопрос — прием в театральные вузы. Сегодня и МГУ, и какие-то непонятные вузы — все набирают актеров. Раньше как было. Педагог набирал курс для того, чтобы пополнить труппу своего театра. Он понимал, кто ему нужен, какие индивидуальности (или амплуа, если выражаться по старинке). А сейчас этого почти нет. Иногда смотрю экзамены полугодовые или годовые разных курсов и думаю: зачем это все? Почему они обманывают себя и этих ребят? Потом часто так случается, что выпускники ходят по театрам, кланяются, и никто их не берет. Многие студенты учатся на платных отделениях… С другой стороны, хорошо, что по дворам не шатаются, наркоманией не занимаются, водку не пьют. Но ведь театральные институты — не богадельня, не воспитательные центры по исправлению несовершенств семейного воспитания.
Нужно повышать уровень педагогического образования. Кто сегодня обучает студентов театральных вузов? Как правило, люди либо уже закончившие работать в театре, либо там вообще не работавшие. Часто сидят какие-то дамы, которые просто набирают себе часы. Или бывает, что какой-нибудь известный режиссер набирает курс для своей жены, чтобы она вела.
- И такое бывает?
- Сплошь и рядом. Получается, что идут к якобы мастеру известному, а видят его раз в полгода или в год на экзамене. А его жена, какая-нибудь актриса, крутит им мозги, что-то обещает… Это часто бывает, к сожалению. Но это не значит, что нет хороших педагогов. Они есть. Но театральные педагоги — штучный товар, как и любой талант. В целом же настолько все запущено в плане контроля, в плане назначений, поступлений, выпусков, приема на работу… Мне кажется, это процесс неотвратимый: придет время, и театр станет как явление очень-очень узким. И огромные залы изживут себя. Надоест людям обманываться, надоест.
- С начала будущего года учреждения культуры, в том числе и театры, станут автономными. Как вы думаете, что это принесет в итоге?
- При мне это уже не первая реформа, а четвертая или пятая. Все, что касается автономности, я думаю, — это гибель театров. Особенно таких, как владимирский. Я не очень уверен, что театр сам может на себе зарабатывать. Театры всегда были убыточными, и государство их дотировало. Они были репертуарные, и спектакли выбирались не просто для того, чтобы затащить и развлечь, а еще и воспитать. А что мы теперь скажем с этой высокой кафедры? Я считаю, что церковь и театр сейчас должны на одном уровне стоять, потому что и туда, и туда народ пытается ходить. Посмотрите, что делается в церквях, что делается в театрах, таких, как владимирский! Сколько раз я был — всегда аншлаги. Пять-шесть свободных мест — это мало, это кто-то опоздал, а потом пришел и сел.
Скажем, Костя Райкин хотел бы свой театр «Сатирикон» сделать автономным — ну и флаг ему в руки. Но не надо забывать, что ему уже 60 лет. Скажем, еще лет десять, а потом что? Олегу Табакову, который ведет МХТ, — 75, Юрию Любимову — 92, Марку Захарову — 76, Петру Фоменко — 78… А потом — кто? Так что я не верю в реформы и в то, что это принесет большую перспективу театрам.
- Вы долгое время работали в Таллине и сейчас там ставите спектакли в Русском молодежном театре. Как существуют театры в Эстонии?
- Пока существуют на хорошие государственные дотации, и, думаю, реформы эстонским театрам не грозят. Город Таллин — маленький, а театров в нем много. По- 1 этому добиться аншлагов там проблематично. Но там культура посещения театра воспитывается с детства, и у людей есть в этом потребность. Театры в Эстонии получают государственные субсидии. Я знаю, что Русскому театру дают деньги на четыре постановки в год, помимо оплаты коммунальных расходов и зарплат.
У нас же, в России, театры на гособеспечении живут достаточно бедно. Дотации даются только на коммунальные услуги и зарплаты. На новые постановки театры деньги ищут сами. А спонсоры неохотно деньги дают, потому что налоги высокие. Так что директор театра в России — просто герой: нужно иметь мозги, ходы, связи, чтобы как-то существовать. Остается надеяться на лучшее.
Ирина Курочкина
Возможно Вас также заинтересует:
- "Нам не нужен "Оскар", нам нужен только "ГУК", — напевали актеры театра драмы Когда наступает лето, театры уходят на каникулы. Вот и владимирский...
- Если бы Чехов читал рэп… Во Владимирском областном театре драмы в воскресенье отметили Международный день...
- Одаренные дети – будущее России Персональные стипендии за отличную учебу и достижения в общественной сфере...
- Душу лечат покаянием, строят будущее – трудом Федеральное бюджетное учреждение «Исправительная колония № 2 управления Федеральной службы...
- «Только отчего-то хочется в Москву. Йоу!» Сто шестьдесят второй сезон Владимирского театра драмы закрыт, господа! А...