По официальной статистике, на территории Владимирского региона насчитывается 620 рек и ручьев, 416 озер, 874 пруда и водохранилища. И хотя в последний раз этот перечень был выверен всего полтора года назад, на самом деле водоемы области уже понесли серьезные потери, особенно нынешним летом.
По мнению биологов, экосистема реки или пруда, нарушенная или даже уничтоженная вследствие засухи, в самом оптимальном случае, при условии впредь самой оптимальной погоды может восстановиться не ранее пятилетнего срока. Рыбы, рачки, лягушки, птицы, насекомые – вплоть до микроорганизмов, десятки видов водной и наземной растительности, которые обитают в любом водоеме и вокруг него, погибнув или мигрировав в условиях небывалой засухи, в одночасье не воскреснут и не возвратятся. Процесс возрождения может затянуться на десятилетие и даже более. Более того, теоретически существует реальная возможность необратимой «смерти» реки или пруда…
Великая сушь
Собирая материал для очередной статьи, готовлюсь утром к поездке на территорию.
– Куда едешь? – интересуется жена.
– На трассу, Девку снимать, – машинально отвечаю, будучи занят своими мыслями.
Дальше в подобных случаях в рассказах пишут примерно так: «чугунная сковородка пролетела в миллиметре от его головы». Непосвященным, конечно же, надо объяснять, что Девка – это… река! Правый приток Клязьмы длиной всего в 6 километров с истоком близ деревни Пенкино.
Над этой рекой даже наведено два моста, но ныне она превратилась в подобие сточной канавы с мутной буроватой жижей. По ее берегам можно видеть обнажившиеся корни деревьев, обычно скрытые под водой, чем-то похожие на препарированный анатомом труп. Даже обычному Барбосу Девка теперь всего лишь по лохматое брюхо.
Двухмесячная небывалая жара нанесла десяткам, если не сотням мелких и даже средних рек нашей Владимирской области серьезный, а подчас, возможно, даже смертельный удар. Эту печальную истину наглядно подтверждают примеры по нескольким речкам, протекающим по территории Вязниковского, Камешковского, Ковровского и Судогодского районов, от некоторых остались лишь обозначения на картах, таблички на дорогах и, будто глубокие порезы на теле земли, впервые за много веков высохшие русла – вплоть до словно окаменевшего илистого дна.
Пордух Майский
«Соседкой» Девки является речка с мрачным названием Черная. По записанному еще полтора века назад преданию на ее берегах совершил подвиг местный Иван Сусанин, так и оставшийся безымянным. Около 400 лет назад он завел в тех местах в болото польский отряд. Высказывались даже версии, что в имени реки увековечена память об этом событии. К тому же, по статистике ГИБДД, на пересечении Черной с федеральной трассой Москва – Нижний Новгород совершается больше аварий, чем на большинстве других участков шоссе. Отсюда, мол, и Черная.
Однако в действительности речка Черная называется так вследствие темного оттенка воды, вытекающей из торфяников. Сегодня эта река превратилась в заболоченную долину уже не с черноватой, а с буро-коричневой жидкостью. Ни о какой рыбалке там не может быть и речи. На палящем солнце подобие реки прогревалось почти до плюс 40. Там сварились даже лягушки.
Помимо природы уничтожить просуществовавшую несколько столетий реку запросто могут… дорожники! Например, реку Пордух, 11-километровый правый приток Клязьмы, исток которой находится близ деревни Дроздовка, известную по старинным грамотам еще со средних веков, они почему-то переиначили в… ручей Майский. Соответствующий указатель с недавних пор красуется на федеральной автотрассе Москва – Нижний Новгород. Очевидно, кому-то историческое название «Пордух», имеющее еще мерянские корни, показалось неблагозвучным. То ли дело «Майский». Хорошо еще, что не «Первомайский».
Кстати, самой речки Пордух сегодня нет. Она высохла, оставив лишь долину, кое-где поросшую пережившим погодный катаклизм камышом. Только эти герои и напоминают о том, что как минимум пять столетий там струилась вода.
Водоем с индийским акцентом
С соседней речкой Арга, левым притоком Нерехты, сразу и комедия, и трагедия. Анекдот про нее сочинили все те же дорожники. На шоссе гордо красуется табличка, на которой белым по синему значится «р. Агра». Вероятно, некий ответственный товарищ, ведающий оформлением дорожных указателей, насмотрелся телефильма про Шерлока Холмса и доктора Ватсона «Сокровища Агры», переиначив древнее угро-финское название реки в аналог индийской крепости Агра. Сама же речка, когда-то хотя и узкая, извилистая, но достаточно полноводная и с сильным течением, теперь перестала существовать, во всяком случае на большей части своей 17-километровой протяженности.
Жители деревни Сенино, с давних пор пользовавшиеся водой из Арги для различных нужд (прежде там действовало несколько водяных мельниц, моловших муку на всю округу) и даже стиравшие в ней белье, теперь понемногу привыкают к отсутствию казавшейся вечной, как небо и солнце, реки у своего селения.
Среди кустов и поникшей травы можно видеть лишь напрочь высохшее неширокое русло. Воды там нет совсем. Лишь раковины моллюсков напоминают о том, что в этом месте прежде было речное дно. В некоторых местах, среди сосновых боров и ельников, хотя и с трудом, еще можно отыскать следы бывших омутов, которые местным мальчишкам когда-то казались бездонными. Теперь они похожи на небольшие неглубокие лужи с мутноватой водой, в которой из-за перегрева в недели аномальной жары не оста лось ни чего живого.
В расположенном недалеко от границы Ковровского и Судогодского районов селе Языково у одноименного Языковского истока на поверхность вышли пеньки от когда-то затопленного в тех местах старого леса. Поверхность порядком обмелевшего водоема напоминает теперь поверхность давно небритой щеки. Плавать по такому подобию водного «ежа» совершенно невозможно.
Вьюнка продержалась, а Ваза – нет
Неподалеку речка Вьюнка, еще один левый приток Нерехты, превратилась в заболоченную долину, остатки воды в которой зацвели. Окружающие эту речку на протяжении почти всех 6 километров густые сосновые леса, как могли, сохранили драгоценную влагу, и только поэтому Вьюнка еще хотя бы отдаленно похожа на реку. В данном случае речка получила сильный, но, похоже, еще несмертельный удар и имеет шансы на возрождение. Иначе расположенной там базе отдыха одного из ковровских предприятий «Вьюнка» впору было бы искать новое имя. На Вьюнке даже уцелела рыба, хотя ловля ее ныне своеобразна. Рыбакам приходится удить там, почти не видя воды.
Куда меньше повезло правому притоку Вьюнки – небольшой речке Ваза, длиной всего в 4 километра, название которой местные предания связывают с родовым прозванием шведского принца Густава Ваза, после свержения своего отца короля Швеции Эрика XIV нашедшего приют в России и пожалованного вотчиной в прежнем Владимирском уезде. От небывалой жары эта речка высохла практически вся. Сейчас от нее осталось лишь подобие небольшого пруда южнее села Маринино. Воды там совсем немного.
В окрестных селениях, сокрушаясь, вспоминают о былом рыбном изобилии в исчезнувшей речке. Житель Маринина Алексей Лаврентьев до сих пор не может удержаться от улыбки, вспоминая последнего карася, которого выловил в Вазе: «Во-от такой был!» Теперь же прежней роскошной рыбалке – конец…
Прежде подобное название носило сельцо бывшего Судогодского уезда – Ваза. Теперь нет ни данного населенного пункта, ни его лесной «тезки», похожей на большой ручей речушки с очень чистой и прозрачной водой. Трудно поверить, что отныне обозначение «Ваза» может остаться только на старых топографических картах…
Как исчезла Верхняя Колпь
Рассказ об исчезающих речках – вовсе не нагнетание страстей на «жареную» тему. Примеров того, как это случалось в былые времена, предостаточно. Один из самых ярких – с речкой Колпь. Почти 100 лет назад на протяжении десятков километров в пределах нынешнего Ковровского и Судогодского районов она «ушла под землю», как говорят про нее «аборигены».
Сохранились записанные полвека назад воспоминания давно умершего старожила поселка Красный Маяк Ивана Крылова, в которых он описывает, как в годы его детства и юности, еще в начале 1900-х годов, протекавшая там речка Колпь «во время весеннего половодья разливалась в поселковый пруд, а из пруда вода проникала в поселок. В это время рабочие переправлялись на работу на плотах, отталкиваясь шестами. А из квартир выбирались в окна. Коров и других животных на это время отправляли на незатопляемую часть поселка. Теперь этого нет, так как речка и пруд заросли илом и обмелели. А в те далекие времена в них было полно рыбы».
Теперь от Колпи там остался лишь описанный Крыловым пруд. Сегодня он имеет стратегическое значение для крупного поселка с числом жителей почти в тысячу человек в качестве пожарного водоема. Во время тревожных событий этого года именно пруд в Красном Маяке позволил огнеборцам отстоять этот поселок от подступившего сразу с нескольких сторон пожара. А «на память» об исчезнувшей реке остались несколько оврагов с одинаковым названием Колпь (они даже обозначены на картах) на границе Ковровского и Судогодского районов.
Последнюю рыбу в Таре вылавливают руками
Куда более полноводной и протяженной, чем ныне, была когда-то и река Тара – 55-километровый правый приток Клязьмы, протекающая по Ковровскому и Вязниковскому районам. С каждым годом Тара становится все короче. Нынешнее лето оказалось для нее поистине катастрофическим. В пределах Ковровского района близ села Новое речка пересохла почти полностью.
Предпосылкой этого бедствия стал прорыв плотины, которая была устроена у деревни Серково более 20 лет назад. Несколько лет назад весеннее половодье снесло тяжелые бетонные блоки этого заграждения, поддерживавшего достаточно высокий уровень воды в нижнем течении Тары. После этого речка местами превратилась в ручей. А погодные катаклизмы 2010 года уничтожили и то, что еще оставалось. Даже в местах омутов и бочажков все высохло. Лишь засохший ил, истоптанный копытами кабанов, тщетно пытавшихся утолить жажду на месте привычного водопоя, напоминает о недавно протекавшей там лесной речке.
Почти все из немногих оставшихся «окон» воды также мертвы – наполняющая их влага перегревалась в жару сверх всякой меры. Пропали и бобры, прежде строившие на Таре плотины, благодаря которым речка была похожей на речку. Теперь в последних оставшихся от реки полупрудах, где еще есть рыба, ее ловят почти что руками. Только где и как заниматься рыбной ловлей жителям окрестных деревень впредь – об этом сказать не может никто.
Вместо эпилога
Хотя официально каждая река, ручей или пруд являются природными объектами, подлежащими федеральному государственному контролю и надзору в рамках использования и охраны водных объектов и регионального государственного контроля и надзора за использованием и охраной водных объектов, фактически берегут их лишь по остаточному принципу или же не охраняют вовсе. Во время чрезвычайного положения, когда горело со всех сторон, наверное, никто, или почти никто, не думал о том ужасающем положении, в которое попали малые реки и их обитатели. Если и вспоминали о реках, то лишь в качестве источника водозабора для пожарных машин. И если трубопроводный батальон усиленно качал воду, скажем, из Нерли, то совершенно невозможно представить, чтобы те же военные подкачивали воду в какую-нибудь умирающую реку. Даже не то что руки не дошли, об этом просто никто не подумал. Люди попросту проигнорировали эту проблему, не став спасать погибающие водоемы. Поэтому теперь им придется научиться обходиться без них. Как минимум – на ближайшие годы, а если по максимуму – то навсегда…
Николай Фролов