16+

Огнеопасная реформа

Одна из причин стихийных пожаров нынешнего лета – реформа лесного хозяйства, ликвидировавшая службу лесной охраны.

Горит Лесной кодекс

В нашем регионе и по стране все лето бушевали лесные пожары. В чем истинная причина чрезвычайной ситуации? Вроде бы ответ не надо долго искать – аномально жаркое лето. Ну и, конечно, человеческий фактор:  ходят люди в лес, жгут костры. Да, конечно. Но если смотреть на проблему системно, становится ясно, что встраданиях людей, задыхавшихся от едкого дыма и потерявших свои дома в огне, виновата не только засуха.  «Дрова» для лесных пожаров были заготовлены еще три года назад и все это время ждали удобного момента, которым и стала жара. Дело в том, что сегодня возгорания в лесу в большинстве случаев просто некому своевременно выявлять и тушить – принятый в 2007 году Лесной кодекс ликвидировал в стране лесную охрану.

Напомним, вокруг проекта Лесного кодекса долго шла бурная дискуссия. Многие эксперты писали, что кодекс в его нынешнем виде принимать нельзя, и еще тогда предсказывали последствия. Но – лесное хозяйство перестраивалось на новые рельсы. Не сразу,  постепенно, в течение двух лет. В итоге новая модель управления как раз заработала в этом году. И последствия реформы совпали с аномальной жарой.

До 2007 года за ликвидацию лесных пожаров отвечала единая структура – государственная лесная охрана. Профессиональные лесники не допускали распространения пожаров на большой площади – они регулярно патрулировали территорию и оперативно тушили возгорания на начальной стадии. Однако с принятием нового кодекса гослесохрана была ликвидирована. Упразднены были и лесхозы, а их функции распределены на местах между лесничествами и ГУПами, а также арендаторами леса. Система перестала управляться централизованно. Ответственность перешла к субъектам РФ.

По стране и, соответственно, в нашем регионе произошло масштабное сокращение кадров лесного хозяйства – примерно в четыре раза. Ценные специалисты ушли из леса, а частные арендаторы не успели освоиться с новыми обязанностями. Сократилось и финансирование. В лесу стало некому выявлять пожары на ранних стадиях, когда их еще можно потушить малыми силами. Меньше стало специалистов, правомочных привлекать к ответственности нарушителей пожарной безопасности. На тушение банально не хватает денег. В итоге лесное хозяйство оказалось не готовым к сезону пожаров 2010 года и сейчас пребывает в кризисе.

Так считают экологи региона, с которыми побеседовал «Призыв». Это мнение и областного Законодательного Собрания. Депутаты видят причину катастрофических пожаров в несовершенстве реформы, которая фактически лишила леса наземной охраны. Как прокомментировал председатель ЗС Владимирской области Владимир Киселев, в лесном законодательстве не четко обозначены полномочия всех органов власти по управлению лесным хозяйством. Бывшие лесхозы (ГУПы) стали самостоятельно хозяйствующими субъектами, на которые в должной мере не распространяется государственный контроль. Ликвидация лесной охраны оставила леса без присмотра. И эту ситуацию надо срочно менять. Областные парламентарии намерены в ближайшее время обратиться к депутатам Госдумы с просьбой еще раз проанализировать положения Лесного кодекса, чтобы внести туда дополнительные поправки.

Именно лесное ведомство, в первую очередь, отвечает за обнаружение и тушение лесных пожаров. Однако сегодня повсюду говорят лишь о том, какой вклад в борьбу с огнем этим летом внесла МЧС. Заслуги пожарных бесспорны, но ведь не МЧСотвечает за тушение пожаров на природных территориях, а лесная служба. В нашем регионе это департамент лесного хозяйства. МЧС включается в борьбу со стихией, только когда огонь уже начинает угрожать населенным пунктам. Кроме того, МЧС не обладает достаточным опытом по тушению лесных и, особенно, торфяных пожаров. Машины и оборудование, которыми располагают подведомственные МЧС структуры, приспособлены для тушения жилых домов и не всегда пригодны для работы на лесных пожарах.

Когда лесной пожар не угрожает населенным пунктам, лесничества и ГУПы должны тушить его сами. Если они не справляются своими силами, то могут вызывать МЧС, но… за отдельную плату. Один вызов пожарных может стоить лесничеству около двадцати тысяч рублей. Этим летом очагов возгорания было так много, что средства на их тушение у лесничеств исчерпались. Это еще одна из причин, почему ситуация в регионе доходила до такой крайности, что лесничествам приходилось уже бить во все колокола и к ним на помощь бросались не только пожарные, но и военные, и просто добровольцы, а людей из горящих деревень приходилось буквально спасать на руках.

– Если бы лесные службы изначально контролировали пожарную обстановку в лесах, можно было бы избежать крайностей, – подтверждает заместитель начальника управления гражданской защиты МЧС Руслан Блинов. – Прежде всего, именно они должны мониторить ситуацию. Постоянно проводить наземное патрулирование, вовремя обнаруживать очаги возгорания и тушить огонь на ранней стадии, чтобы он не разбушевался и не начал угрожать жилью. Однако мы видим, что у лесных служб для этого мониторинга сегодня элементарно не хватает людей. В итоге огонь вырывался из-под их контроля.    

А ведь до реформы лесхозы успешно тушили большую часть возгораний сами, не допуская стихийных пожаров. Лесхоз в одном лице был и организатором, и исполнителем работ. И кадры, и техника были сосредоточены в одном месте. Сейчас ведомства разделились, людей сократили, а технику работникам леса иногда приходится выпрашивать у арендаторов. Предприниматели не отказывают, но за свои услуги, понятно, тоже выставляют счет. Арендаторы вправе придерживать частную технику только для тушения на своих участках, а кто и как будет тушить «свободные» государственные леса – это проблемы лесничеств и ГУПов… 

– Реформа фактически отдала полномочия гослесохраны бизнесу. Поэтому, раз потеряна возможность охранять лес своими силами, сегодня лесничествам необходимо жестче спрашивать с арендаторов, – считает Руслан Блинов. Ведь по новому Лесному кодексу к числу мер, за которые отвечают арендаторы, относится противопожарное обустройство лесов, в том числе строительство противопожарных дорог, посадочных площадок для вертолетов, прокладка просек, содержание пожарной техники и запасов горюче-смазочных материалов. Однако, как правило, бизнес не готов к таким расходам, да с него по всей строгости и не спрашивают, так что противопожарное обустройство на арендованных участках тоже носит зачастую формальный характер.

– В соответствии со ст. 53 Лесного кодекса меры пожарной безопасности на лесных участках, предоставленных в аренду, осуществляются арендаторами этих лесных участков на основании проекта освоения лесов. Арендатор лесных участков обязан  своевременно проводить противопожарные мероприятия, иметь силы и средства для предупреждения и тушения лесных пожаров, – подтвердили «Призыву» в департаменте лесного хозяйства. – Но, к сожалению, не все арендаторы выполняют договорные обязательства в полном объеме.

Пусть помогут центр и МСУ

Как сообщили «Призыву» в департаменте лесного хозяйства, «реформы 2007-2008 годов крайне отрицательно сказались на ситуации по пожарам, так как выполнение функций по осуществлению госпожнадзора передавалось от одного ведомства к другому. Количество государственных инспекторов, осуществляющих контроль и надзор в лесах области, сократилось по сравнению с 2007 годом в четыре раза». Однако в департаменте полагают, что «в настоящее время ситуация стабилизируется». И в пожарной катастрофе нынешнего лета винят все-таки не реформу лесного хозяйства, а только аномальную жару, неосторожное обращение граждан с огнем и «бесконтрольные сельскохозяйственные палы на полях» (в этом году зафиксировано свыше 3 тыс. палов на площади 8,5 тыс. гектаров).

Однако чиновники признают, что сегодня «собственных сил лесничествам и ГУПам недостаточно, чтобы справиться с пожароопасной ситуацией». Летом, согласно данным департамента, специалисты лесного хозяйства контролировали ситуацию «с 18 пожарно-наблюдательных вышек и 27 господствующих высот, ежедневно патрулировали земли лесного фонда мобильными группами по установленным маршрутам с целью обнаружения очагов возгораний и выявления виновников лесных пожаров». Предприятие, осуществляющее тушение лесоторфяных пожаров на территории области, – ГУП ВО «Владлеспром» имеет более двухсот единиц техники и полторы тысячи сотрудников с опытом тушения пожаров. Однако техника «имеет износ 90% и срок эксплуатации 20 лет». То есть фактически вместо современных средств пожаротушения лесные службы сегодня располагают лишь «ржавыми корытами».

В департаменте полагают, что, кроме технического оснащения федеральным центром, помочь лесному хозяйству усилить борьбу с огнем могли бы органы МСУ: «Сельхозпредприятиям надо усилить контроль за сельхозпалами и своевременно принимать меры пожарной безопасности». Кроме того, пусть арендаторы лучше  соблюдают договорные обязательства по охране и защите леса. А «департаментом лесного хозяйства в полном объеме принимались меры по недопущению распространения пожаров в лес», – отмечается в официальном ответе на запрос нашей газеты. Получается, департамент сегодня ждет повышенной ответственности от федерального центра, органов МСУ и арендаторов. Хотя, отметим, новый Лесной кодекс возложил полномочия по управлению лесами именно на региональные власти.

Но департамент согласен, что лесному хозяйству сегодня крайне не хватает прежней системы лесной охраны, ее необходимо восстановить, а главное, «обеспечить  необходимыми  материальными ресурсами из федерального бюджета, достаточными для того, чтобы  работники лесной отрасли могли  сосредоточиться  исключительно на выполнении обязанностей, связанных с охраной лесов».

– В связи с тем, что  все мероприятия по охране, защите и воспроизводству лесов  выполняются путем размещения  заказа в соответствии с 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» предлагаю еще  внести  изменения в данный закон и разрешить  заключать государственный контракт на выполнение этих мероприятий,  в том числе и тушение лесных пожаров, с единственным исполнителем, определенным самим заказчиком, – сообщил также директор департамента лесного хозяйства Николай Белоусов. – Кроме того, проведение работ по созданию  противопожарных разрывов на сегодня осуществляется в соответствии с требованиями 94-ФЗ и требует больших затрат времени (более одного месяца). Считаю необходимым внести такие изменения в Лесной кодекс, чтобы осуществлять вырубку лесных насаждений для строительства противопожарных разрывов без проведения торгов. Это позволит  усилить меры по защите населения городов и поселков, по которым  существует реальная угроза от лесных пожаров.

Скупой платит дважды

Сотрудники лесничеств и ГУПов воздерживаются от категоричных оценок. Оно и понятно, лесоводы – люди заинтересованные, боятся высказывать свое мнение без согласования с руководством. Более открыто рассуждают лишь те, кто менее зависим от системы.

– Я изначально предполагал, что эта реформа ни к чему хорошему не приведет. В этом году аномальный погодный фактор ярко выявил все недостатки системы управления лесным хозяйством. Жара проверила ее на прочность, и система не выдержала, сломалась, – высказался «Призыву» мастер ГУП «Камешковское лесопромышленное предприятие» (филиал ГУП ВО «Владлеспром») Юлий Футерман. Юлий Иосифович в лесном хозяйстве работает уже пятьдесят лет, тридцать из них служил лесничим, удостоен звания «Заслуженный лесовод РФ». Сейчас – на пенсии, но остается в профессии, руководит школьным лесничеством «Внуки Берендея». Юлий Футерман посвятил лесному хозяйству всю свою жизнь, и сейчас ему небезразлично, что происходит в системе управления. Он вспоминает, как была налажена охрана леса от пожаров до реформы:

– Система основывалась на так называемых обходах. Это участки леса, закрепленные персонально за работниками государственной лесной охраны. Основное в тушении лесного пожара – быстро обнаружить очаг. Поэтому лесники ходили с ранцевыми огнетушителями и могли быстро загасить только начинавшийся огонь. Теперь ничего этого нет. Новый Лесной кодекс вообще не предусматривает наличия лесных сторожей –  лесников, обеспечивающих охрану лесов от имени собственника – государства. Кодекс предусматривает осуществление государственного лесного контроля и надзора,  но это совсем не то же самое, что охрана лесов. Надзор и контроль подразумевают выборочные плановые или внеплановые проверки, но не предусматривают наличие в лесу «сторожа».

Выходит, вместе с лесной охранойбыла уничтожена система отслеживания очагов пожаров и возможность комплексной борьбы с огнем в масштабах страны. Раньше профилактика и тушение пожаров осуществлялись централизованно на федеральном уровне, а сегодня каждый регион сам по себе.

В каждом районе нашей области до реформы трудились по десять – двадцать лесных «сторожей», – рассуждает Юлий Футерман. За каждым лесником был закреплен свой участок леса примерно в тысячу гектаров. Лесник буквально жил в лесу, постоянно заботился о вверенной ему территории, он знал ее наизусть, был профессионалом-практиком. А сейчас в лесничествах остались только эксперты и инспекторы, а это, по сути, кабинетные работники, занятые по большей части составлением бумажных отчетов в офисах, а не обходами леса. Причем даже инспекторов осталось в среднем по четыре человека на лесничество. Охранять лес стало фактически некому! Если условно разделить лесные площади на количество инспекторов, то получится, что в среднем на одного лесовода в нашем регионе сегодня приходится по десять тысяч (!) гектаров леса. А раньше каждая тысяча гектаров леса была под контролем лесника. Эти цифры несопоставимы и говорят за себя. Вот и получается, что о пожаре сегодня узнают, когда огонь уже охватил огромную площадь и остановить его силами одного лесничества и ГУПа нереально.

Если бы, полностью сократив лесную охрану, сэкономленные на ее содержании средства федеральный центр добавил субвенциями региону по какой-то другой статье. Например, на закупку новой техники для лесничеств, – говорит Футерман. – Ведь сейчас большая часть техники для пожаротушения имеет высокий процент износа. Но эти средства после реформы никуда не добавили. Их просто урезали – и все. В итоге в лесах случился «огненный апокалипсис». Уничтожена огнем ценная древесина, которая должна была приносить лесному хозяйству страны прибыль. Не говоря уже об ущербе экологии, здоровью и имуществу людей.  

Такая же точка зрения у большинства других работников лесного хозяйства, опрошенных «Призывом». Однако, опасаясь резкой реакции областного руководства, наши собеседники просили не называть в газете их имен. Открыто они готовы высказываться только на интернет-форумах. Специализированный форум для работников леса – Гринпис, куда постоянно заходят и владимирские пользователи, сегодня содержит жесткую критику реформы. 

Гринпис провел исследование общественного мнения, задав своим пользователям вопрос: что, по их мнению, явилось главной причиной пожарной катастрофы в лесах России в этом году? Предлагалось 16 вариантов ответов. И большинство лесоводов ответили, что это принятие нового Лесного кодекса (34%) и отсутствие должного контроля над нарушениями правил пожарной безопасности в лесах (23%).

«Основными недостатками работ по тушению лесных пожаров в 2010 году стали, во-первых, беспризорность лесов (отсутствие государственной лесной охраны, способной выявлять возгорания на самых ранних стадиях), а во-вторых, катастрофическая нехватка квалифицированных работников лесного хозяйства, способных организовать грамотное тушение лесных пожаров. Кроме того, сезон качественно показывает, что необходимо восстановление единой лесопожарной службы в системе Рослесхоза. Иначе еще пара-тройка жарких лет, и от леса останутся одни пепелища»,- делают вывод лесоводы на форуме.

Работники леса приводят в пример Белоруссию. Там тоже был побит температурный рекорд, стояла засуха, в лесах был установлен четвертый класс пожарной опасности. При этом количество крупных лесных пожаров в республике оставалось минимальным. А  крупных торфяных пожаров в Белоруссии вообще не зарегистрировано, хотя осушенных торфяников в стране не меньше, чем в центральных регионах России.

Доступ ограничен

Надо отметить, что контролировать огромные лесные площади без лесной охраны сегодня можно с помощью современной техники. Система обнаружения пожаров, которая могла бы отчасти заменить лесников, – это камеры на вышках сотовой связи. Они эффективно используются во многих регионах. Камеры фиксируют новые очаги возгорания и моментально передают сигнал об этом через сотовую связь. Установить такую технику несложно и не очень затратно. Но в нашем регионе «камер слежения» в лесу почему-то нет. Устанавливать их или нет – решение областных властей. Ведь новый Лесной кодекс возложил полномочия по охране леса именно на регионы.

Еще более современная система обнаружения пожаров – спутниковая – даже не требует от региона специальных местных вышек связи. К сожалению, у России сегодня почти не осталось эффективных научных спутников. Но на высоте 705 км висят американские аппараты «Тера» и «Аква», оборудованные спектрорадиометрами МОДИС. Они снимают всю поверхность Земли не только в видимом, но и в инфракрасном диапазоне. Проще говоря, чуют тепло, поэтому картина пожаров как на ладони. Благодаря этому можно с точностью до десятков квадратных метров определить, сколько именно и где горит лес. Ошибка минимальна. Спутниковая система слежения передает сигналы о возгораниях в Интернет. И в принципе, каждый желающий может выйти в сеть и увидеть, откуда в данный момент поступают «сигналы бедствия». Непонятно, почему информация со спутников в период чрезвычайной ситуации не учитывалась у нас.

Также любой житель может сравнить официальную статистику пожаров с данными спутника. Иногда выясняется, что сводка – одно, а реальность – совсем другое. Так, в «горячую» сводку в этом году вообще не попал самый первый крупный лесной пожар. Еще в мае выгорела огромная площадь – 10 тысяч гектаров леса вблизи поселка Красный Маяк в Ковровском районе. На спутнике информация об этом очаге была отчетливо видна. И, возможно, это не единичный случай. Та же ситуация в других регионах. В начале августа власти соседней Ивановской области сообщили: все пожары потушены, очаги возгораний в регионе не превышали 1,5 гектара. На самом деле в это время в Ивановской области бушевали сильнейшие пожары. В этом мог убедиться любой желающий с помощью космических снимков, выложенных в открытом доступе. А реальная площадь возгораний превысила 20 тыс. гектаров. Получается, вместо того чтобы активизироваться для борьбы с пожарами, власти разных уровней пытались загладить истинную картину далекими от реальности отчетами.

Как сообщил «Призыву» департамент лесного хозяйства, «в этом году в полном объеме заработал дистанционный мониторинг лесопожарной ситуации. Мы несколько раз в день получаем космические снимки, на которых отражается вся динамика возникновения пожаров и лесопожарная обстановка в лесах Владимирской области. Данная система помогает быстро выявить пожар, мобилизовать силы для тушения». Однако проблема в том, что данные космического мониторинга у нас начали активно учитывать, только когда уже «грянул гром» и ситуация была объявлена чрезвычайной.

В любом случае ясно, что проблема неготовности властей к пожарам носит системный характер и корни ее нужно искать в реформах последних лет.Лесные пожары 2010 года показали, что ситуацию с охраной лесов надо менять в срочном порядке. Поднять вопрос о поправках в Лесной кодекс уже намерены депутаты Государственной Думы России. Возможно, вскоре в лесном хозяйстве все-таки появится структура, подобная ликвидированной гослесохране.

Елена ПЕВЦОВА

Просмотры: