Убогий барак с бегающими по коридору крысами, промозглая квартирка, где нет даже элементарных удобств — газа, воды и туалета. Сырые стены завешаны пожелтевшими фронтовыми фотографиями. Труженица тыла, ветеран труда, вдова участника Великой Отечественной войны из поселка Бавлены Кольчугинского района коротает свой век в поистине нечеловеческих условиях. Век — в прямом смысле слова. Христине Ивановне Бабаковой на днях исполнилось сто лет.
От получения долгожданного жилья по президентской программе ее отделяют пачки несобранных документов, равнодушие местных чиновников и небольшой остаток жизни, которого может не хватить для вступления в светлое ветеранское будущее.
День рожденья — раз в сто лет
В ее паспорте, в графе «дата рождения», записано только «1910 год». Вместо дня и месяца стоят прочерки. День своего рождения Христина Ивановна не помнит — всю жизнь не до праздников было, затерялся он среди других событий, которых за сто лет выпало на ее долю много. Но ее дети однажды решили, что, раз по церковному календарю именины Христины приходятся на 15 марта, день рождения их мама будет отмечать в этот день. Так что на днях Христина Ивановна отметила свое 100-летие.
Живет старушка вдвоем с дочерью Татьяной в старом бараке. В квартирке очень холодно — это ощущается сразу. Бабушка, одетая в «сто одежек», прижимает к себе грелку и то и дело выправляет из-под двух шерстяных платков ухо, чтобы лучше нас расслышать. Помощь нужна и мне: у Христины Ивановны особый народный говор (она родом с Брянщины), поэтому ее дочь Татьяна Свиридовна иногда берет на себя роль переводчика. «Жизнь моя тяжелая была, — рассказывает Христина Ивановна. — Работали мы как проклятые день и ночь, и не было нам покою. На войне все рассыпались, не пожили…».
Родилась она в деревне Симонтовка Брянской области, семья была крестьянской — с малых лет работали на государственных полях. Делали все вручную, сами ходили за плугом — техники в колхозе не видели. Труд был непосильным. «Работали на палочки, давали нам зерно, а денег мы не бачили», — рассказывает Христина Ивановна и вспоминает, как в молодости сильно надорвалась на полях, таская мешки с зерном и картошкой. Однажды ее чуть не убил бык, впряженный в тяжелый плуг — рванулся и протащил за собой. Христине разорвало ногу, больницы рядом не было, лечилась дома. Пару дней — и снова в поле. Травма осталась на всю жизнь. Из-за нее до сих пор хромает, ходит с палкой («ковылкой», как называет она). Но, что удивительно, в остальном на здоровье в свои сто лет не жалуется.
Тогда совсем нельзя было жить
Когда объявили войну, «весь свет зашумел, порастерялися люди. Мы молодые, нам было страшно, пошли мы в город и увидели: немцы едут на мотоциклах, а наши бедные солдатики пешком идут». Ее вместе с односельчанами послали рыть окопы под Брянском. Христина Ивановна пытается описать их ширину и глубину и сравнивает окоп со своей сегодняшней квартиркой: как тут два на два, в глубину на три метра, а в длину — и конца нема». После недельной вахты уходили домой пешком — в мороз по сугробам «шли день, и шли ночь, и шли еще день и ночь». После короткой передышки крестьянский отряд гнали пилить лес, а на рытье окопов шла другая смена. Скидок на возраст и усталость не делали. Сколько здоровья люди тогда оставили на этих работах…
Но самое страшное время началось, когда пришли немцы. Днем они ходили по домам: «По сундуку — шорох, и берут, что хотят, грабят, забирают коров и кур». Им говорили: берите, что хотите, только плохого не делайте. Но немцы бесчинствовали. Христина Ивановна с ужасом вспоминает, как «однажды выкопали яму, накидали туда людей и живьем закопали», как враги убивали у всех на глазах старух, а маленьких детей сажали на колья: «Тогда совсем нельзя было жить». Однажды один немец взорвался на дороге, заминированной русскими при отступлении. Тогда немцы стали впрягать в груженую телегу женщин и детей — заставляли их идти живым щитом по минам, прокладывая путь. Христина протащила телегу и осталась жива. А следующая группа подорвалась.
Во время войны деревенские ели траву — «сушили и пекли из нее лепешки — по одной на завтрак и одной на обед, терли зерно в ступе и варили из него суп, от этого не помнили себя — ничего нет страшней голодного человека».
Половину деревни немцы угнали в Германию. Среди угнанных был младший брат Христины. Немцы расстреляли его за три дня до Победы. Сказали, война кончилась, пленных вернут на Родину. Но довезли только до оврага. Односельчане посадили на месте расстрела цветы. «Ой, Боже мой, Боже, не вернись она никогда, такая жизнь», — причитает старушка.
Скорбная участь вдовы
Со Свиридом она встретилась сразу после войны, пулеметчиком он прошел по всем фронтам, вернулся после госпиталя на костылях. Свирид был старше Христины на 10 лет. Вдовец и отец двоих детей. Христина воспитывала их, как родных. Своих детей у них долго не было. А в 45 лет Христина родила первенца — сына (сейчас он живет в Белоруссии). В 47 — дочь Татьяну. «Был бы третий, я бы и того вырастила. Вот если б не родила я детей, с кем бы теперь осталась?».
Работали в поле: «Земли были богаты — надо ж было кому-то работать. В три смены пахали — и все на своем горбу». В поле Христина носила с собой и детей — сажала рядом на одеяле. Зимой Свирид занимался портняжным ремеслом, шил до поздней ночи при керосиновой лампе. А Христина ткала: «По 15 полотен в день вытыкала руками, а в полотне 15 метров. Привыкла работать, я и теперь сидеть без дела не могу».
К слову, и сейчас, в свои сто лет, бабушка ухаживает за крошечным клочком земли под окнами — сажает и поливает грядки. Говорит, что не может без крестьянского труда, который всегда был основой ее жизни. Вот только достойной пенсии она себе так и не заработала. Из ее трудового стажа в полвека основные годы пришлись на то время, когда заработок рассчитывался в трудоднях. Христина Ивановна получала 100 кг зерна в год. Денежного выражения у «хлебной» зарплаты не было. А значит, нет накопительной части пенсии. И доход у старушки, которая всю молодость отпахала на государство, сейчас чуть больше «минималки».
Бумажка важней человека?
…Ветеран войны Свирид Бабаков умер в 78 лет. Он до последнего работал день и ночь, чтобы прокормить большую семью. После очередной уборки урожая надорвался в колхозе, перевозя картофель на тачке, и стал тихо угасать, да к весне так и не поднялся.
Это полный бюрократический абсурд, но сейчас Христина Ивановна не может доказать чиновникам, что была женой Свирида и имеет право на статус вдовы ветерана. И доказательства заслуг мужа перед Родиной у нее есть, и его свидетельство о смерти, и свидетельства о рождении, где в графе «Отец» стоит имя Свирида. Нет одного — свидетельства о браке. За 65 лет с года Победы документ оказался утерян. А без него Христина Ивановна не может рассчитывать на улучшение жилищных условий.
Сегодня старушка называет свою жизнь «существованием» и надеется на президентский указ, обязавший чиновников обеспечить нуждающихся ветеранов благоустроенным жильем. Надеется хоть последние годы в нормальных условиях пожить. И переживает — видимо, не судьба. Труженицам тыла — женщинам, которые не щадя себя «ковали оружие победы», надрываясь на рытье окопов, валке леса, изнемогая в битве за урожай на полях — субсидия на жилье, к сожалению, не полагается. А подтвердить свой статус вдовы ветерана ей не дает отсутствие одной-единственной справки. Вроде бы и так все ясно: она — Бабакова, он — Бабаков, и у детей та же фамилия. Но нет «бумажки» — нет прав.
Татьяна Свиридовна объездила Брянщину в поисках документа. Но получила ответ, что архив местного ЗАГСа послевоенных лет не сохранился. И самое сложное — объяснить столетней маме, что без этого документа никакого шанса у нее нет. «Мой ангел, моя Танечка», — называет Христина Ивановна свою дочь, которая последние годы спасает старушку от одиночества и горестей. Они очень привязаны друг к другу. Но Татьяна не может втолковать ей, почему бумажка сегодня стала важнее человека. Почему Христина Ивановна, прожив такую длинную жизнь, пережив коллективизацию, голодомор, войну, вырастив четверых детей, сегодня столкнулась с самой непреодолимой преградой — бумажной.
Мерзлый барак на старости лет
В Бавлены Кольчугинского района семья переехала 10 лет назад. Татьяна все эти годы была директором поселкового Дома культуры. Христина Ивановна в молодости слыла лучшей деревенской певицей: «Как же в поле без песни?». Бабушка и сейчас поет на мотивы, услышанные еще в далеком детстве. Вот Татьяна, выросшая на фольклоре, и сделала его профессией — окончила дирижерско-хоровое отделение института культуры и четверть века проработала в сельских ДК. Из Бавленского Дома культуры уволилась два месяца назад, чтобы ухаживать за престарелой матерью. Помогает и внучка Наталья, которая вместе с мужем работает на кольчугинской станции скорой помощи.
Жилье в д. № 1 по ул. Октябрьской Татьяне как бюджетнику дали от муниципалитета. Как известно, нет ничего более постоянного, чем временное жилье. В организации, которая обслуживает местный жилфонд — «ЖКХ поселка Бавлены», «Призыву» рассказали, что барак был построен в 1952 году под «коммуналки» с коридорной системой. Сколотили тогда домишко на скорую руку из шлаков — отходов переработки угля. Сейчас из 14 квартир барака обитаемы три. В остальных окна заколочены.
Однажды был вопиющий случай. В бараке завелись крысы и бегали по пустым коридорам. И вот ночью озверевшая крыса запрыгнула на кровать Христины Ивановны и расцарапала бабушке щеку. «Пять следов от зубов на щеке было, — причитает старушка, — чудом только глаз не выцарапала». Инфекция попала в глаз, бабушка начала слепнуть. Родственники повезли ее на срочную операцию. Переживали — как перенесет в таком возрасте? Перенесла успешно. Зрение врачам удалось спасти. А по всем показателям анализов, кстати, здоровье у старушки под сто лет оказалось в норме…
Конструкции убогого барака давно сгнили и крошатся. В стене можно запросто сделать вмятину пальцем. По углам идут трещины, с потолка льет. Татьяна Свиридовна каждый год пытается делать скромный ремонт, заклеивает следы разрухи обоями, но ветхость упорно проступает из углов.
Четыре месяца назад в бараке отключили холодную воду (горячей там и не было). Теперь Татьяна Свиридовна каждое утро ходит с ведром в Дом культуры, благо бывшее место ее работы неподалеку. Но продолжает платить за услуги — счета на воду исправно приходят. Централизованного газоснабжения тоже нет — используют баллонный газ. Батареи чуть теплятся. Ванны нет. Столетнюю бабушку негде помыть. Раньше грели воду и управлялись в тазике, даже специально отгородили занавеской угол на кухне для «бани», теперь и так нельзя — в квартире слишком холодно.
В доме нет даже туалета. Причем нет удобств и во дворе. Обитатели барака используют для этих целей помойное ведро. Старушка шутит, что на ее веку жизнь почти не изменилась. Подумаешь, XXIвек. А случайному гостю страшно представить, что в таких условиях живут люди. Причем не 65 лет назад, а сегодня.
Татьяна рассказала, что на днях просила главу Бавленского поселения заехать к ним, поздравить бабушку с юбилеем. Как работник культуры она знала, что администрация обязана отмечать вниманием долгожителей. Чиновник, по словам Татьяны, долго не находил времени, потом все-таки пришел, подарил бабушке коробку конфет и бутылку шампанского, посмотрел, как они живут. Старушка пожаловалась на холод, он ответил: «Все будет хорошо»…
Пустяки, дело житейское
Глава Бавленского поселения Виталий Гуркович прокомментировал «Призыву» по телефону, что был у Бабаковой. Но претензии семьи вызывают у него сомнения и удивление. По мнению чиновника, Христина Ивановна и Татьяна преувеличивают свои лишения. На самом деле все не так плохо. Жилищная комиссия собиралась в этом году, дом аварийным не признала. Барак реально не ветхий, в Бавленах есть дома и похуже, у Бабаковой еще все нормально. Штукатурка сыплется — так это внешне, стены трескаются — так ветер в щели не дует и неба сквозь них не видно. А батареи почти холодные — так во всем поселке такие батареи. У Бабаковых не холоднее, чем у других. Воды нет, потому что была авария, неполадки устраняются. Правда, устраняются они уже четыре месяца…
А в ЖКХ п. Бавлены нам дали другую информацию: жилищная комиссия собиралась последний раз не в этом, а в 2001 году. Барак, где живет Бабакова, имеет все 100% износа, и таких домов в Бавленах пять. То есть хуже, чем у них — некуда.
В Бавленское поселение входит 13 населенных пунктов, жителей — 4200, ветеранов — 11. Но глава поселения настаивает на своем: у Бабаковых условия сносные, другие живут хуже и не жалуются. К примеру, у одного ветерана нет даже водопровода, и свет-то не у всех в домах бывает. Кроме того, у чиновника вызывает недоверие, что Бабаковы не могут собрать нужные документы. Все в районе, кто хотел, справки собрали и в очередь встали, а здесь ситуация слишком уж своеобразная. Документы — правоустанавливающие, администрация должна их проверить, иначе чиновников прокуратура потом накажет за нецелевое выделение субсидии. Сейчас ведь много и случаев мошенничества, рассудил Виталий Гуркович, сообщив, что он в прошлом следователь налоговой полиции и на слово никому не верит. И хотя испытывает сочувствие к ветеранам и благодарность за их труд, но в работе исходит из буквы закона.
А начальник отдела социальной защиты населения Кольчугинского района Вера Ярмова посоветовала:
- В Бавленах есть замечательный Дом милосердия — там хорошие условия. Если бабушке так тяжело проживать у себя в бараке — мы ее туда возьмем.
Только отдавать Христину Ивановну в казенный дом престарелых для дочери — кощунство. Ведь мама — она всегда мама, даже если ей уже сто лет.
Кстати
В Кольчугинском районе никто из ветеранов не получил субсидии на жилье по президентской программе. В городе и районе 2405 ветеранов и тружеников тыла. В очереди 13 ветеранов. Выходит, остальные, по мнению чиновников, ни в чем не нуждаются.
Во Владимирской области проживают 58683 ветерана Великой Отечественной войны и труженика тыла. Среди вставших на учет до 1 марта 2005 года субсидии на жилье еще не получили четверо, среди записавшихся позже — 415 человек.
Елена Певцова
Возможно Вас также заинтересует:
- Кто последний за здоровьем? На днях глава Министерства здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова...
- Есть у нас и вепсы, манси тоже есть Представители финно-угорских народов, живущие во Владимирской области, создали свою общественную...
- Есть такое счастье — семейное День семьи, любви и верности - самый молодой общероссийский праздник...
- Последний офеня На границе Вязниковского и Гороховецкого районов, в деревне Илевники, расположенной...
- Последний диск пиратской моды За продажу пиратского диска с записью популярного кинофильма житель Судогодского...