Встретила брата в прямом эфире

В детском доме
Лена Трифан никогда не видела молдавского города Бендеры. Она прожила там почти три года, но в замкнутом мирке детдома. Ей было года четыре, когда пьяницу-мать лишили родительских прав. Спустя несколько лет она узнала, что у нее есть брат и сестра, чуть старше по возрасту. Они остались вместе с отцом. Лена же до семи лет жила в Бендерах, а потом их перевели в детский дом в поселок городского типа Каменинский, там же, в Молдавии.
До сих пор Елена Ивановна не может спокойно говорить о том времени и твердо уверена, что хороших детских домов нет. Стиранные, линялые платья для всех, как униформа, короткая стрижка, чтобы легче выводить вшей, и непроходящие сопли и простуды. Но главное – это отношение санитарок, воспиталок. Особенно лютовала толстая Серафима. Она могла залепить подзатыльник увесистой рукой-лопатой просто так, потому, что попался ей под ноги, а если посмел не выполнить какого-либо ее требования, то не надейся на жалость. Очень скоро Лена научилась не давать волю слезам. Плакала, а точнее – поскуливала ночью под одеялом или уходила туда, где никто не видит. Обида душила ее, когда, в который раз перелистывая свое личное дело, она натыкалась на сведения о брате и сестре. Она представляла их толстыми и кудрявыми, валяющимися день и ночь на атласных одеялах и жующих шоколад…
Прости нас, Лена
Очень редко кого-то из ребят забирали из детского дома, а мечтал об этом каждый. Мечтала и Лена. Ей представлялось, что однажды отец, брат и сестра вдруг вспомнят про нее и им станет стыдно, что они ее бросили. Родные приедут в Каменинский детский дом, придут в столовую и при всех детях и воспитателях скажут: “Прости нас, Лена”. Так и не дождавшись родных, она стала представлять уже другую картину. Она найдет отца и мать. Придет к ним, ничего не говоря, посмотрит в глаза и молча уйдет.
Сделать этого ей так и не удалось. В конце десятого класса в детский дом приехали вербовщики из далекого города Мурома, чтобы пригласить работать на ткацкую фабрику. Лена знала, что после окончания школы ей выдадут аттестат, 60 рублей подъемных и… все, ты свободна. В Муроме ей пообещали работу и место в общежитии, и она согласилась. Самое обидное, что женщина, которая вместе с Леной везла на Владимирщину и других девчонок, не позволила ей даже погулять на выпускном вечере. Девушка долго готовилась к первому в ее жизни балу, а тетка пришла за 15 минут до начала и скомандовала: “Собирайся”. Ей и собирать-то было нечего. Как была в единственном платье, так и уехала.С тех пор прошло, страшно подумать, 23 года. Елена Ивановна давно считает себя муромлянкой. Поработав на ткацкой фабрике, она поняла, что перспектив здесь мало, перешла на завод радиоизмерительных приборов, закончила техникум, поступила в институт, вышла замуж, дочери Наде 14 лет.
Запоздалая встреча
В Донецке ее встретила администратор канала КРТ (киевская Русь-телевщина), проводила в гостиницу, но тайну будущей встречи не раскрывала. Потом на центральной площади города Елене предложили обратиться к своим близким в камеру.
“Это называется – звуковое письмо, – рассказывает Елена Гурьева, – я, хоть человек не робкий, но все равно говорила не так, как хотелось бы, волновалась. Но самые главные волнения начались в студии. Вообще-то областное телевидение я представляла себе немного солиднее. А тут – какие-то маленькие комнатки и народу не очень много. В гримерной меня подготовили к эфиру. Оператор сказал: “Когда дам знак, иди прямо на меня, никуда не смотри”. У них свои проблемы, а я о своем думаю: “Кто это? Почему сейчас и как нашли?”
В отличие от московской передачи, в донецкой нет зрителей, то есть посторонних глаз, но камера-то есть. В считанные секунды надо сообразить, с кем встречаешься, как себя вести, что говорить. Я уже приготовила слова, но когда оператор скомандовал: “Пошла!” – все забыла. В горле ком, боюсь в голос разрыдаться, а надо что-то говорить. Навстречу мне шел мужчина. Брат? Федор? Вот этот?
Брат
Первым словом Елены Ивановны после шока, как немного успокоилась, вырвалось “почему?”, вопрос, мучивший ее с детства. Слова брата обидно резанули: “Отец сказал, что в детстве ты часто болела, а мачехе троих было уже много!”
– А мать?
– Мать живет далеко от нас, где-то в деревне. С тех пор мы сами ее ни разу не видели.
Оказалось, что у брата и сестры есть свои семьи, живут в Молдавии, а на украинскую передачу попали случайно. У Федора появился друг на телевидении, он и предложил помощь.
В ощущениях, которые остались от этой поездки, Елена не могла разобраться. С одной стороны, встреча, которую она ждала всю жизнь, состоялась. С другой – все невысказанные слова и чувства остались при ней. Как объяснить, что переживала она, девчонка, когда ее обижали и унижали? Теперь, когда она не нуждается в помощи и защите, ее можно и отыскать в огромной стране. А где были ее близкие, когда она нуждалась в них больше всего на свете?
Елена Ивановна оставила свой адрес, чтобы переписываться с родственниками. Ведь они нашли друг друга. Лучше поздно, чем никогда.
Людмила КУЗНЕЦОВА.
Фото из архива
Елены Гурьевой.
г.Муром.