У праздников и памятных дат тоже есть своя судьба. Одни, не приживаясь в народе, обречены кануть в Лету. А другие, вне какой-либо политической конъюнктуры, как говорится, "овладевают массами".
Вспомните хотя бы Новый год! Вот и 1 Мая, перестав быть днем солидарности с заокеанскими пролетариями, несмотря на то, что стерлись воспоминания о первых маевках, остается любим в народе. Мы снова строимся в колонны, чтобы показать: мы – сила, мы – народ, и наше единение несомненно. 1 Мая – не только память, у праздника есть свои памятники! Рядом с линией муромской железной дороги, в изрядно замусоренной лесополосе близ Шириной горы на окраине Коврова, едва видимый с проходящего неподалеку шоссе стоит невысокий обелиск. Бронзовую табличку, на которой, собственно, и было обозначено, чему посвящен монумент, несколько лет назад выломали и, по-видимому, сдали в один из пунктов скупки цветмета неизвестные вандалы. Обелиск, увы, пребывает в печальном состоянии: плитка и камни вокруг его основания разрушаются под действием воды и снега, в стеле – дыры.
Этот памятник сооружен полвека назад по проекту знаменитого скульптора Матвея Манизера, вице-президента Академии художеств, автора посмертной маски Сталина. В Коврове монументалист известен, прежде всего, своим памятником оружейнику Василию Дегтяреву, а о том, что у Шириной горы ветшает другое, пусть и намного более скромное творение всемирно известного мастера (кстати, памятник истории и архитектуры), похоже, забыли.
Печальная участь постигла монумент еще и потому, что на волне перемен к самому празднику на какое-то время изменилось отношение.
Учрежденный в 1889 году Парижским конгрессом II Интернационала в память о жертвах при разгоне демонстрации рабочих в Чикаго 1 мая 1886 года День международной солидарности трудящихся вначале имел подчеркнуто политический характер. В России первая маевка состоялась в Петербурге в 1891 году. Вскоре маевки распространились почти повсеместно. Власти Российской Империи быстро осознали опасность нелегальных сходок и попытались легализировать первомайские праздники. Подобные попытки делались и в Коврове.
Начальник ковровских железнодорожных мастерских – крупнейшего промышленного предприятия города в начале XX века – Отто Шуберт считал празднование 1 Мая приемлемым, но лишь в качестве праздника весны. Гулянья, угощение рабочих – и никакой политики! Однако основанная в 1903 году ковровская организация РСДРП устраивала для мастеровых альтернативный вариант пикника – с чтением марксистской литературы и произнесением речей против режима.
Один из первых ковровских большевиков, член партии с 1905 года Иван Агапов, чей дом служил конспиративной квартирой РСДРП, позже вспоминал:
"Желая прослыть либералом, Шуберт поощрял празднование 1 Мая как праздника весны. Работали в этот день 6 часов, а после обеда молодежь в начищенных сапогах, в белых рубахах с шелковыми поясами, с гармонями шла в долину, к Шириной горе. Целыми семьями вокруг кипевшего самовара отдыхали и веселились рабочие. В то время как на долине шло обычное гулянье, мы в условленном месте собирались большой группой. Докладчики говорили о действительном значении праздника 1 Мая, о том, как эти дни проходят в крупных городах и в других странах, агитировали и пропагандировали среди присутствующих идеи марксизма, призывали к борьбе с самодержавием. В результате этой работы маевки стали приобретать политический смысл, и жандармерия стала серьезно опасаться их".
Наверное, самым бурным за всю историю Коврова был Первомай 1905 года. Тогда рабочие не ограничились тайным митингом в лесу, а вышли на улицы города. Ковровский уездный исправник коллежский советник Яковлев, возглавлявший местную полицию, потерял контроль над ситуацией и бомбардировал владимирского губернатора Леонтьева паническими телеграммами. Вот одна из них: "1 Мая. 17.25. Толпа окружила полицейское управление. Войска необходимы". В ответ губернатор направил в Ковров роту гренадерского полка, дислоцировавшегося во Владимире.
2 мая исправник отбил по телеграфу новую депешу: "Ожидаю повторения беспорядков, другая рота необходима". И только вечером того же дня, когда "праздничные" волнения рабочих улеглись, исправник поспешил успокоить начальство: "Настроение мирное, другой роты не надо".
После того, как 1 Мая стало государственным праздником, в Коврове, как, впрочем, и везде, этот день отмечали демонстрацией на центральных улицах и площадях. Обелиск был установлен по инициативе старых большевиков примерно на том месте, где когда-то собирались первые ковровские маевки. Прежде к обелиску вела ухоженная дорожка, туда водили экскурсии, у монумента принимали в пионеры. Творение Манизера считалось одним из символов города. Когда в 1978 году издательство "Советская Россия" выпустило к 200-летию Коврова комплект из 16 открыток с видами этого города, то на одной из них красовался и памятник первым маевкам.
В постперестроечные времена о маевках, равно как и об обелиске близ Шириной горы, в Коврове уже не вспоминали. Кстати, первомайскую демонстрацию в городе оружейников после 17-летнего перерыва впервые провели лишь в 2008 году, по инициативе местного отделения "Единой России".
– Мы до обелиска просто не доберемся! – машет рукой председатель Ковровского городского совета ветеранов войны и труда Варвара Михайловна Пелюшенко, отвечая на вопрос, давно ли она была у памятника на месте первых маевок. – Общественный транспорт туда не ходит, подняться по склону пожилым людям почти невозможно. Давно там не была, но говорят, что обелиск совсем забросили. А ведь это историческая память, ее надо беречь!
1 Мая во многих населенных пунктах области будут отмечать кто торжественным шествием под российским триколором, кто – ударным трудом на грядках, а кто, как прежде, песнями под баян. 1 Мая – праздник, вернувшийся к жизни.
Николай ФРОЛОВ
Нашли опечатку? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter. 