кумиры
Владимир Васильев: Для семейного счастья нужны разлуки
На днях я был в Государственном Доме звукозаписи, что на Малой Никитской (бывшая ул.Качалова). Сегодня в нем располагается телеканал “Культура”. Ну никак не ожидал встретить здесь человека, олицетворяющего собой целую эпоху в балетном искусстве.
Мы ехали в лифте, спускаясь на первый этаж. Васильев, уловив мой пристальный взгляд, улыбнулся: “Вижу, вижу, узнали!" Выйдя из лифта, завязали беседу, которая из-за неожиданности встречи может показаться сумбурной. Но читатель, я думаю, меня поймет.
— Владимир, в труппе Большого театра вы с 1958 года. Вот уже более тридцати лет вы ставите спектакли сами. Широко известны ваши постановки “Икар”, “Эти чарующие звуки”, “Макбет”. Нашумевшим был балет С.Прокофьева “Ромео и Джульетта”. С чем связано ваше обращение именно к этому балету?
— Я никогда не думал, что когда-либо буду ставить этот балет. Как-то в Неаполе мы встретились с Ростроповичем, который предложил мне сделать совместную постановку “Ромео и Джульетты”. По возвращении в Москву мне позвонил Евгений Колобов, к сожалению, ушедший несколько лет назад из жизни. Он предложил сделать какой-то спектакль. Одно из названий, которые предполагались в афише, было именно это. Я решил, что это судьба, и сразу согласился.
— Что представляете вам наиболее трудным в работе постановщика?
— Самое трудное, даже мучительное для меня — это поиск, время, когда я еще нечетко вижу ту или иную сцену. Когда же я точно знаю, что хочу сказать каждой мизансценой или монологом, работать становится легко.
— Вы работали с Голейзовским, Григоровичем, которые открыли в вас постановщика. Кого еще из своих учителей вы можете назвать?
— Учителя — это необязательно те, у кого непосредственно учишься. Я, например, не работал как ученик с Николаем Фадеечевым, но он танцевал рядом со мной… Многому научился как надо или как не надо танцевать у молодежи. Многим обязан таким мастерам, как Алексей Ермолаев и Михаил Габович, Асаф Мессерер и Галина Уланова. Кстати, она, как никто, следила за чистотой танца. Да и вообще, атмосфера творческой сосредоточенности возникала при одном только ее появлении в репетиционном зале. Сейчас я как раз готовлю гала-вечер “Галине Улановой посвящается”, который пройдет на сцене Большого театра.
— Те, кто любит балет, знают вас и как прекрасного живописца.
— Я начал рисовать в 14 лет. Пионерский лагерь, где мы проводили каникулы, закрылся. И в нем разместилась на лето художественная школа. Я смотрел, как пишут юные художники, наблюдал их на этюдах — это нравилось, и я решил попробовать. Вот такие у меня художественные университеты.
— В балетной среде такой феномен, как танцевально-семейный дуэт Екатерины Максимова и Владимира Васильева — редкость. Вы вместе протанцевали почти 40 лет и почти 50 прожили вместе. В чем секрет вашего семейного долголетия?
— Быть может, в том, что мы диаметрально разные. И по характеру, и по настроениям, и даже по биологическим ритмам. Я — спринтер, Катя — стайер; я — экстраверт, она — интроверт; я — жаворонок, она — сова. Вполне дополняем друг друга. Мы знакомы с детства, поженились рано — вся наша жизнь прошла вместе.
А потом, жить вместе — это уже компромисс.
— И на какие же компромиссы вы шли, чтобы сохранить свой союз?
— Обязательно, обязательно нужны разлуки. В первое время, например, я очень часто уезжал. Ужасно важно с самого начала делать то, что необходимо для тебя. Если жена или муж привыкают, что каждому из них нужны какие-то дни, чтобы побыть одному, это не значит, что он или она обязательно кем-то увлечены.
— Не спросить вас о пятилетнем руководстве Большим просто не могу.
— Об этом много говорилось, писалось. Я до сих пор так до конца и не понимаю, чем была вызвана такая спешная моя отставка. С другой стороны, я понимал, что рано или поздно это произойдет. Более того, считал и считаю, что любой руководитель любого ведомства должен быть сменяем.
Но те пять лет я не считаю выброшенными из жизни, потому что получал творческое удовольствие от работы. И сделал не- мало.
— А почему Екатерина Максимова не ушла вместе с вами из театра?
— Как Катя могла уйти? У нее ученицы, и существуют обязательства перед ними. Она не способна подвести девочек, которые надеются на ее помощь.
— Не смею, Владимир, больше вас задерживать, понимаю, что день у вас расписан по минутам. Но мне было приятно с вами познакомиться и побеседовать.
— Спасибо и вам за такое внимание ко мне провинциального журналиста. Кстати, во Владимире я ни разу не был, как-то не приходилось.
Васильев вынимает открытку, где он в роли Спартака, и дарит ее мне, на что я совершенно не рассчитывал, но был несказанно рад.
Михаил КОСТАКОВ.
Владимир — Москва.
Личное дело
Владимир Викторович Васильев родился 18 апреля 1940 года в Москве. Окончил Московское хореографическое училище.
В течение тридцати лет (1958-1988) — солист и премьер Большого театра, первый исполнитель партии Спартака ("Спартак" А. И. Хачатуряна). Выступал также в качестве балетмейстера. Один из самых выдающихся танцовщиков мира, участник спектаклей труппы Мориса Бежара “Балет ХХ века”, Марсельского балета, театра Неаполя “Сан-Карло”, театра Арена ди Верона и др.
Народный артист СССР, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР, профессор Российской академии театрального искусства и почётный профессор Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Лауреат многочисленных международных премий.