мы и великие
Личный друг Лоллобриджиды
Донат Андреевич Обидин состоял в переписке с великой Джиной.
Но знаменит он не только этим: краевед, библиофил, собиратель, общественник, единственный на все Вязники наследник дворянской фамилии
Бояре, святой и поэт
Предку по материнской линии Константину Лукичу Звездину потомственное дворянство было пожаловано незадолго до революции 1917 года, и Константин Лукич стал едва ли не последним русским дворянином, вышедшим из духовенства. В их роду был почти десяток священнослужителей. В том числе и знаменитый ковровчанин Никольский, канонизированный в ранге великомученика. Ковровский святой доводится нашему герою двоюродным дедушкой.
Своей звучной фамилией предки обязаны церкви. Поначалу они были Грандицкими. Но когда старший брат Константина Лукича, Николай, сдавал выпускные экзамены в семинарии, восхищенный блестящим ответом архиерей молвил: "Отныне будешь Звездиным, звезда ты наша".
Любопытно, что предки со стороны отца тоже сменили фамилию, но вовсе не по столь лестной причине. Происходили они из бояр Морозовых, но один из наследников оказался изгоем в своей семье, был ущемлен в правах и в знак своего огорчения взял фамилию Обидин.
Грех не упомянуть, что великий поэт Некрасов тоже приходится Донату Андреевичу родственником – двоюродным прапрадедом.
Часы с колокольни
Отец Доната Андреевича в 1911 году закончил Базановское техническое училище и "помешался" на супермодной новинке – автомобиле. Вместе со старшим братом они занялись интересным и прибыльным делом: закупали в Европе машины, привозили в столицу, отлаживали и продавали. Чем не теперешний иномарочный бизнес? Даже маршрут поездок почти не изменился: Варшава – Берлин – Париж.
В 1914-м намечалась очередная командировка, но младшего брата призвали в армию, и старший уехал один. К судьбе уехавшего мы еще вернемся, сейчас – о том, кто остался.
Андрею Ивановичу Обидину в первую мировую очень пригодились его таланты механика. Сначала он служил на аэродроме, следил за техсостоянием самолетов, потом воевал в мотовойсках. Получив контузию, поселился в Вязниках.
В историю города он вошел в 1927 году, когда спас от уничтожения большие часы с соборной колокольни – их планировалось взорвать вместе со всей атрибутикой "опиума для народа". За защитой механизма он подался в Москву, дошел до высоких кабинетов. Местные комиссары готовились арестовать его сразу по возвращении, однако он предъявил мандат "подателю сего разрешается…" Влез на колокольню, разобрал часы и установил их в другом месте, на здании теперешнего вязниковского ГУМа.
Вскоре из Москвы пришла посылка. Андрея Ивановича за гражданское мужество наградили кожаной тужуркой на меху и шляпой. И он всю жизнь, в любой мороз, носил их не снимая.
А часы так и стоят на ГУМе. Стоят и в смысле "не идут" – после смерти Андрея Ивановича не нашлось другого мастера на все руки, чтоб ухаживать за ними.
Вольдемар-американец
Оказавшийся за границей дядюшка остался во Франции, женился на польке, а позже вместе с семьей французского миллионера, у которого служил водителем, перебрался в Америку. Работал в Голливуде, был накоротке с Чарли Чаплином и прочими звездами кино. На склоне лет встретился с дочерью своего бывшего хозяина-француза. Она сначала предложила ему отреставрировать их старинный автомобиль, а потом – свой "скромненький" домик в 48 комнат, все свои миллионы и себя в качестве супруги. Невесте о ту пору стукнул 91 год, жениху – тремя годами меньше. Но Вольдемар, как звали его американцы, не решился на мезальянс и не стал супербогачом.
С вязниковской родней он восстановил связь лишь во времена хрущевской оттепели. После 60-летнего отсутствия приехал в гости.
Обидину-американцу Вязники обязаны славным происшествием, за десятки лет превратившимся почти в легенду. В 1959 году Донат Андреевич, патриот своей малой родины, послал дяде статью с утверждением, что по числу героев Советского Союза Вязникам нет равных. Автор назвал его "городом героев". Дядюшка решил проверить, действительно ли Вязники известны в таком качестве, и послал племяннику письмо с лаконичным адресом "Город героев (Владимирская область)". К чести советской почты, она доставила письмо с необычным адресом. А конверт от него хранится в музее.
Друзья на всей планете
Импортный родственник стал одним из зарубежных адресатов студента Доната-второго (его старший брат с тем же именем умер малолетним). Был еще один автор, вернее, одна. В 1955 году в Горьковский институт иностранных языков, где он учился, приехал немецкий ансамбль песни и пляски народной полиции. Познакомившись с хорошенькой танцовщицей Урсулой, он стал переписываться с ней. "А потом, – вспоминает Донат Андреевич, – в моем уме созрел такой план: если люди будут иметь друзей во всех странах, тогда и воевать будет не с кем!" С этой идеей он выступил на страницах журнала "Молодежь мира" накануне Московского фестиваля молодежи и студентов. К статье прилагался домашний адрес, и вскоре на него пошли десятки и сотни писем со всех уголков планеты. Среди авторов посланий – Давид Бурлюк и Вильгельм Пик, Павел Корин и сотрудники радио Ватикана, известный меценат и коллекционер барон фон Фалц-Фейн из Лихтенштейна, сестра художника Чюрлениса и А.Л.Бунина (жена кузена писателя), Алексей Баталов и итальянка Людмила Чеккини, внучка вязниковского фабриканта Сенькова.
Каждое утро, невзирая на наш сумасшедший электронный век, он отправляется на почту за пришедшей корреспонденцией и по-прежнему не жалеет времени и сил на эпистолярный жанр.
На заре же туманной юности была такая история. По экранам страны триумфально прошествовали фильмы "Собор Парижской Богоматери", "Фанфан-тюльпан", и все мужское население поголовно влюбилось в обольстительную Джину Лоллобриджиду. Не стал исключением и Донат Андреевич. Но проявил предприимчивость и даже, по его словам, нахальство – написал своей героине письмо. Свершилось чудо – красавица ответила. Это была сенсация! Джина прислала поклоннику свои фотографии с автографом. Завязалась переписка и даже намечалась личная встреча в Москве. Знакомые говорили: "Вот так невесту себе нашел!" Но свиданию не суждено было состояться, КГБ было против. Впрочем, Донат Андреевич уверяет, что не жалеет:
– У меня жена – редкая красавица!
– Лучше, чем Лоллобриджида?
– Лучше.
Ненаглядные пособия
Всю свою жизнь Донат Андреевич проработал учителем, 45 лет преподавал в школе рабочей молодежи предметы гуманитарного цикла. Его ученикам можно лишь завидовать. Их педагог отличался обширными познаниями, был увлеченным человеком и великолепным рассказчиком. А на уроках использовал такие "пособия", каких не сыщешь в самом продвинутом лицее или колледже. Его личная библиотека состоит из нескольких тысяч томов. В архиве – богатейший исторический, краеведческий материал. А занятия по эстетике и мировой художественной культуре он проводил, опираясь на свою коллекцию почтовых открыток с изображениями произведений искусства. В этом собрании – полмиллиона экспонатов.
Но дороже всего, наверное, другие уроки, на которых можно было из первоисточника узнать не написанное ни в одном учебнике. В Вязниках одно время жила Ольга Высоцкая, невенчанная жена Гумилева, мать его сына Ореста. Донат Андреевич приводил к ней своих учеников, и они слушали ее воспоминания о Гумилеве, Мандельштаме, Ахматовой… С самой Анной Андреевной Обидин лично знаком не был, а вот тесно связан с ней Михаил Ардов – его близкий друг, и долгие годы Донат Андреевич хранил многие тайны их знаменитой семьи.
Общаясь с Донатом Андреевичем, невозможно не "заразиться" его убежденностью в том, что Вязниковский уезд по праву считался самым культурным в России.
Нина АЛЕКСАНДРОВА.
г.Вязники.